Я – рысь. Время перемен

И мы отправились в сквер. По дороге Никита рассказал, что раньше, ещё до войны, на месте сквера стоял монастырь. И при нем погост. Потом на месте монастыря построили Дом Детского Творчества, там, где было монастырское подворье, сделали детскую площадку. Кладбище перенесли в другое место. А, вот, ту часть, которая была когда-то кладбищем, так и не тронули. Боятся люди покойников. Вытянутое, двухэтажное здание Дома Творчества словно бы разделило сквер на две половины. С одной стороны ухоженный, подстриженный, а с другой дикий, заросший, обнесённый остатками кладбищенской стены. Но ни она, ни страшилки взрослых не смогли убить детское любопытство. Именно там и собралась компания ребят, в которую входил и Никита.

– Вот! Это наш штаб!

И он указал на высокую, трёхствольную лиственницу. Между стволов, из досок и разного подручного материала была сколочена площадка с крышей и тремя клеёнчатыми стенами. На мой взгляд, конструкция больше напоминала собачью конуру, только попросторней. С площадки свисала короткая верёвочная лестница, обрывавшаяся на приличной высоте, и чтобы залезть наверх требовалась сноровка. Площадка, кстати, не пустовала. На самом краю, свесив ноги вниз, и потягивая из бутылки кока-колу, сидел худой, жилистый парень в чёрной футболке, джинсах и куртке с капюшоном, тоже чёрных. Его тёмные волосы были коротко подстрижены, а на груди висел кулон в виде человеческого черепа. Ноги обуты в настоящие, армейские ботинки. И взгляд пронзительный такой, оценивающий. Мне даже показалось на мгновение, что он все про меня знает.

– Никитос, ты кого это привёл? – спросил он, слегка прищурившись и рассматривая меня.

– А, это мой новый знакомый! – Никита широко улыбнулся. – Помнишь тётю Юлю с оврага?

– Это у которой, типа, сын есть, которого никто не видел? – хмыкнул парень сверху.

– Не типа, а есть! – Никита ухмыльнулся ещё шире и ткнул пальцем в меня. – Вот, он!

Парень в чёрном ещё раз обшарил меня взглядом и лениво спрыгнул сверху.

– Да, ладно? Серьёзно? Игорь. Можно Череп. Меня все так зовут.

И он протянул мне руку. Принял, значит, вожак маленькой, человеческой стаи. А порядки у них не сильно от наших отличаются. Парень мне нравится. Сильный, для человека, умный и настоящий лидер. Я протягиваю в ответ руку.

– Юрка.

– Прикинь, он в тайге жил все время! – вклинивается Никита. – Болезнь какая-то редкая.

– Круто! – раздаётся сверху ещё один голос и на землю рядом с нами шумно и неуклюже, словно куль соломы, свалился ещё один парень. Просто удивительно, как это он на ноги приземлился? Лицо в веснушках, улыбка во все зубы. Он тоже руку протягивает. – Я Лёня.

– А я Лёха!

Из кустов, с не меньшим шумом, выкатывается ещё один парень, как две капли воды похожий на того, что свалился. Даже одеты они одинаково, в джинсы, клетчатые рубашки, кроссовки и куртки. И веснушки те же, и ухмылка от уха до уха. Он тоже протягивает руку. Я даже попятился, зажмурившись, и помотал головой. Показалось, что у меня в глазах двоится. Потом сообразил, это близнецы. А они ржут, довольные моей реакцией.

– Юрка, – я ухмыляюсь в ответ и по очереди жму их руки, осторожно принюхиваясь.

Пахли близнецы всё-таки по-разному. Ну, значит, я их не перепутаю.

– И как оно, в тайге? – раздался ещё один голос. – Расскажешь?

Я чуть не подпрыгнул и обернулся. Как же я не заметил ещё одного парня? И где он? Голос точно отсюда. Вон, от того пня в кустах. Пришлось прилично напрячь зрение, чтобы найти в красно-жёлтых зарослях такую же пёструю курточку!

– Ого, ну ты и замаскировался! – выдохнул я, обнаружив, наконец, источник звука.

В ответ из кустов раздался смешок, перебор гитарных струн, который резко оборвался. А потом парень вылез из своего укрытия и подошёл к нам. Он выглядел совсем не так, как близнецы. Тонкий, бледный, с длинными, светлыми волосами до плеч. За спиной гитара. Ну, чисто эльф! Наверняка, подошёл бы для съёмок! Впрочем, немощным я его бы не назвал, хоть он и производил именно такое ощущение.

– Костя! – представился парень.

– Это наш поэт! – прокомментировал Никита. – Вечно в облаках витает и на гитаре бренчит! Но играет он здоровско! В прошлом году даже выступал на городской сцене!

– Так что, расскажешь про тайгу? – спрашивает Костя.

– Расскажу, – киваю я. – А ты играть научишь?

– А где Димка? – снова встревает Никита.

– За мороженым пошёл! – отзывается кто-то из близнецов. Кажется, Лёха.

– Вон, он, – хмыкнул Череп, махнув рукой на тропинку. – Димон! Давай шустрей!

Там и в самом деле показался ещё один пацан с несколькими пачками лакомства в руках. На вид помладше других, в светлых джинсах, футболке и куртке, с очень светлыми, почти белыми волосами. А глаза зелёные! Даже слегка желтоватые. На мгновение почудилось, что он из наших, из оборотней. Такие глаза только у волков и бывают. Но нет, волком от него не пахнет. Странно. Парень подошёл к нам и с недоверчивым прищуром уставился на меня.

– Это ещё что за крендель?

– Никитос привёл, – ответил ему Лёня. – Говорит, сын тёти Юли. В тайге жил!

– Ну-ну! – хмыкнул парень и поморщился. – Вот, и пусть валит обратно в свою тундру!