Я с тебя худею

Я никогда не испытывала теплых чувств к Соколову. Скорее обиду, страх снова попасться ему на глаза и стать объектом его внимания. Мой школьный день начинался с попыток избежать встречи с ним и всякий раз, несмотря на усилия, это обязательно происходило. Он натыкался на меня в самый неожиданный момент. Один или с друзьями он обязательно заговаривал со мной. Ему даже повод был не нужен, он умел найти к чему прицепиться и подмечал любую мелочь. Клянусь, любую! Как Шерлок. Мне даже казалось, что он нарочно следит за мной, но, считая эту мысль бредовой, я отмахивалась от нее.

— Я не неприступная, — черт, веду себя, как ребенок!

— О, еще какая! — смеется Леша. — Насколько я помню, в школе к тебе нельзя было подойти, сразу кусалась.

— Может это мой защитный механизм, — говорю я и складываю руки на груди. — От тебя.

Я жду, что он начнет острить и готова к ответу. Он умел ударить физически так, что ломались кости, а я теперь могу ударить словами. Больно не будет, но задеть за живое попробую.

«Я больше тебя не боюсь» — говорю я ему всем своим видом, хотя внутренне вся сжимаюсь.

— Да, я хорошенько подпортил тебе жизнь, — неожиданно признается Леша, и это лишает меня дара речи. — Извини меня за это.

Я не верю собственным ушам. Моргнув, я сосредотачиваюсь на его лице. Жду, что он вот-вот засмеется и скажет, что разыграл меня. Но этого не происходит.

— Кто ты такой и куда дел Соколова?

Я рассеянно оглядываю кафе в поисках… не знаю чего. Просто хочу спрятать подступающие слезы. Второй качек сидит за барной стойкой и оживленно болтает с Прихлопом (ну вот, теперь и я туда же!). Его как-будто бы интересует то, что происходит у нас за столом и он периодически посматривает в нашу сторону.

— Олесь, я понимаю, что виноват перед тобой, — нажимает Соколов и я еще больше удивляюсь.

Он назвал меня по имени? Ну, нет. Это определенно розыгрыш. Ок, я купилась. Где камеры?

— Ла-адно, — протягиваю я, не в силах выдержать его взгляд. Когда он не хамит и не ведет себя, как козел, это пугает даже больше.

— Знаю, простить такое трудно. Я не навязываюсь к тебе в друзья. Но могу я хотя бы рассчитывать на деловое партнерство?

— Я подумаю…

— Ты возьмешься за мой комикс?

Я вдруг вспоминаю, что мы встретились здесь именно для этого. Комикс. Созданный Соколовым. Который всю жизнь обзывал меня мультиком.

Неожиданно для себя, я расплываюсь в улыбке, а потом и вовсе хохочу, закрыв лицо руками. Ну, разве это не ирония судьбы — привести его именно ко мне с мультяшными рисунками?

— Ох, Соколов, тебе повезло, что я не злопамятная!

— А мне повезло, что я встретил тебя, — уточняет он, рассматривая меня словно впервые видит. — Ты не представляешь, как на меня давит незакрытый гештальт!

— Я придумаю, как тебе отработать годы буллинга.

— Жду с нетерпением твоих вариантов, — он подергивает бровями. И если бы я была не я, а он — не он, то подумала, что у этих слов есть неприличный подтекст.

Теперь я с любопытством рассматриваю его, а он позволяет и нарочно отводит взгляд. Кое-что не меняется и Соколов остается собой. Самомнения ему не занимать.

— Ну и где твой комикс?

— Дай свой номер, я скину ссылку. Там все, что у меня есть.

— А что требуется от меня?

— Сначала посмотри и скажи, что думаешь.

— Честно сказать?

— Уж от кого, а от тебя я точно не жду снисхождения!

Не знаю почему, но мне льстят его слова.

— А потом?

— А потом, если захочешь работать со мной, поможешь с текстом и диалогами. И мне не хватает чего-то, чтобы сделать героев…

— Цельными?

— Да!

Мы улыбаемся друг другу и я ловлю себя на мысли, что все еще не верю в происходящее. Я и Соколов сидим за столом и не ругаемся? И мне даже не хочется выцарапать ему глаза. Разве такое возможно? Маруська в обморок упадет!

— Хорошо, — мы обмениваемся контактами, — я еще подумаю над тем как брать с тебя оплату. Обычные тексты я считаю по авторским листам. Но комиксы…

— Никаких поблажек и скидок одноклассникам? — подмигивает Леша.

— О, только не тебе!

— Не вопрос, у меня есть деньги. Я готов к любой сумме.

Снова этот самодовольный вид. Я закатываю глаза и тяжело вздыхаю. Будет трудно. Но интересно.

— Извини, у меня скоро тренировка, мне пора убегать.

Леша поднимается и протягивает руку. Я не сразу понимаю, чего он хочет, а когда до меня доходит я тяну руку в тот момент, когда он уже, отчаявшись, опускает свою. Чувствуя себя крайне неловко, я убираю руку, а он снова протягивает. Мы смеемся с глупости ситуации, а качок, наблюдавший за нами у барной стойки заливается хохотом.

— Заметка на будущее: научить тебя пожимать руки, — Соколов неожиданно делает шаг навстречу и приобнимает меня за плечи. — Обнимашки?

Я стучу его по спине, желая прекратить эти нежности, и чувствую себя некомфортно от жара его тела. Настоящая пышущая печь!

— Не терпится узнать твое мнение, — наконец говорит он и отходит от меня.

Я натянуто улыбаюсь и проговариваю:

— Рада встрече, — фу, какая неприличная ложь!

Он изображает, будто ранен в сердце и с ухмылкой исчезает за дверью вместе со своим другом-качком.