Я с тебя худею

Он стоит у барной стойки и старательно пытается поддерживать разговор с Хасановым и Прихлопом. Наблюдаю за ним и понимаю насколько же глупо выглядит наша ссора. Даже не ссора, а идиотская недомолвка, которую я дико хочу исправить.

Компания Милаша немного успокаивает, я решаюсь вернуться в квартиру. Соколов видит меня и нарочно отворачивается, когда наши взгляды пересекаются.

— Что за детский сад! — бормочу я и неожиданно обращаю внимание, что на Леше свободные, спортивные штаны. А те, в задний карман которых я засунула открытку, замечаю на крючке в прихожей.

Уверенной походкой, я иду туда, намереваясь вытащить послание, подойти к Леше и вручить его лично, вместе с тирадой ругательств, которые сочинила и тщательно отрепетировала. Меня останавливает девушка с широкой, белозубой, как санфаянс, улыбкой. Хорошо, что я совершенно ничего не слышу, сквозь громкую музыку и собственный бешеный ритм сердца.

— … не знала, что у него есть девушка, — выхватываю часть из сказанного незнакомкой.

— У кого? — мой взгляд и все внимание устремлено только на джинсы у входа, больше ни о чем думать не могу.

— У Сокола! — смеется симпатичная блондинка, трогает мое плечо. — Ты же его девушка?

— Скоро выясним! — решительно говорю я и, бросив ей извинения, спешу к прихожей.

Глава 27. Главный вопрос

10 лет назад

Опять опаздываю в школу. Уже три месяца, как мы переехали в Николаевку, а мама до сих пор не может рассчитать во сколько нужно выехать из дома, чтобы успеть к первому уроку. Не люблю привлекать внимание класса. Я и так стараюсь лишний раз этого не делать, ненавижу, когда на меня смотрят. А если сегодня на замене исторички Валерий Эдуардович, то он еще и едкий комментарий отпустит, от которого я буду оправляться пол-урока. Только бы не заставил надевать дурацкую корону из «Бургер Кинга». Он любит награждать ею особо отличившихся и считает это забавным.

Стучу в дверь, захожу в класс, бормоча извинения.

— Кто это у нас возомнил себя царицей? — блин! Эдуардович собственной персоной.

Стою на пороге и называю свою фамилию. Учитель делает пометку в своем блокноте и цокает:

— Опаздывать — привилегия голубых кровей, барышня. Извольте надеть корону, ваше сиятельство.

Он протягивает картонное, изрядно потрепанное недоразумение. Меня накрывает от страха и стыда, пока одноклассники хихикают. Даже не представляю, как убого я сейчас выгляжу!

Как назло, сегодня Маруська осталась дома с температурой, и я буду сидеть оставшиеся полчаса урока в одиночестве. Она бы обязательно меня утешила или насмешила, как настоящий друг. Повезло мне подружиться с соседкой по парте. Чувствую, что теперь навсегда мы не разлей вода.

Я плетусь к своей парте и с удивлением обнаруживаю, что она не пуста. За ней сидит новенький и смотрит на меня, широко распахнув глаза. Выражение сочувствия на его лице трогает меня чуть ли не до слез, но я стараюсь не показывать этого и гордо задираю подбородок. Мальчик отодвигается, оставляя мне больше места за партой, не прекращая пялиться.

Я сажусь и с невозмутимым видом поправляю волосы. Корона слегка съезжает на бок, но я боюсь ее снимать. Если учитель потребует надеть ее обратно и хоть кто-нибудь посмотрит в мою сторону, я просто умру от стыда.

- Ты красивая… — шепчет мой новый сосед по парте. Я оборачиваюсь, а он начинает лепетать, — точнее… км, корона! Я про корону… тебе очень идет. Вот, что я хотел сказать.

Не могу понять, как реагировать: благодарить или огрызаться. А он смотрит на меня щенячьим взглядом и кивает в подтверждении своих слов.

«Ему бы собаку завести, если еще не завел», — почему-то думаю я, а вслух говорю:

— Меня Олеся зовут.

— А я — Леша.

А! Тот самый мальчик — Леша Соколов, который должен был перевестись в наш класс, но проболел всю первую четверть, и никто его не видел. Однажды между уроками я слышала обрывки разговора учителей, по которым поняла, что у этого мальчика погиб папа и они с мамой переехали в наш город из Москвы. Как выяснилось, эту информацию знала только я, и никогда не рассказывала ее одноклассникам.

Срываю злость и обиду, вызванную учителем, на Лешу. Принимаю его слова по поводу короны за издевку. Нормальные мальчики не говорят комплименты девчонкам. Мало ли, что за манеры у ребят с больших городов.

— Между прочим, со мной сидит моя подружка, так что не сильно тут обживайся.

— Тогда где она? — он оглядывает свое место и многозначительно дергает бровями. — А! Я понял, она невидимая.

— Она заболела!

Что за дурачок? Не хочу с ним сидеть. На следующем уроке не пущу его за Маруськино место.

Отворачиваюсь от него и выуживаю из рюкзака учебник и рабочую тетрадь. Но учитель вдруг объявляет, чтобы мы достали двойные листочки. Я с сожалением обнаруживаю, что уже исписала больше половины своей тетради и мне не удастся вырвать из нее листы.

Вспоминаю какую еще тетрадь могу использовать, и вдруг Леша протягивает мне пустой двойной лист из своей тетради.

— Не благодари.

— Не буду, — ворчу я, но получается как-то неестественно.