Я с тобой дальше

– Я подумаю, Марк. Стоишь ли ты того, чтобы я пришла посмотреть, как ты играешь.

– Да можешь вообще-то просто посмотреть игру.

Но она уже развернулась и убежала, не удостоив меня больше своим вниманием. Я так и стоял на дорожке, как завороженный, глядя ей вслед, удивительная девочка!

Много лет спустя я вспомню этот случай, и эту решительную маленькую девочку в потертых джинсовых шортах, с которой мы познакомились благодаря одному метко брошенному зеленому яблоку.

Мне сложно объяснить себе самому, почему тогда я вскоре забыл о той встрече, возможно, потому, что тем же вечером моя жизнь перевернулась с ног на голову – это был первый раз, когда я увидел будущее. Это навсегда изменило мою жизнь и вытеснило многие и многие воспоминания.

Кстати, я где-то слышал, что в конце часто вспоминаешь, как все начиналось. Похоже, что это работает. Потому что именно сегодня, после того, как я ушел от Анны, твердо решив закончить наши отношения, сидя в баре и напиваясь до стеклянных глаз, я и вспомнил внезапно тот день и историю с яблоком.

Ради нее я бы, не моргнув глазом, прошел по карнизу на высоте сотни метров от земли, хотя и боюсь высоты, или по раскаленным углям, хотя это адски больно. Отдал бы все, что у меня есть, бросил друзей и сразился со всеми злодеями мира. Соврал бы, хотя, о чем я, я ведь и так все время вру… Да, не этими словами я говорил ей о своей любви. Но ради нее я смогу сделать самое сложное, что мне когда-либо приходилось делать в своей жизни – оставлю ее. Иначе, кем я буду, и чего стоит моя любовь? Я. Должен. Уехать. Все. Кончено.

Может быть хоть так я смогу спасти ее от себя самого.

Глава шестнадцатая. Ник

Я был влюблен в Анну с младших классов. Эта решительная и порывистая девочка, девочка себе на уме, которая никогда ни во что не ставила меня… Мне оставалось только смотреть на нее издалека и вздыхать. Ждать, набираться смелости, когда я смогу подойти к ней и сказать… ну пусть не о своих чувствах, но хотя бы о чем-то, кроме уроков.

– Ник, закрой рот, ворона залетит, – кричит она мне через школьный стадион, на котором после уроков они со стайкой подружек играют в догонялки. Я сижу поодаль, на трибунах, изо всех сил изображая, что не смотрю на нее в каждый удобный момент, но вот, видимо, не успел отвести взгляд вовремя, и она заметила…

В День всех влюбленных у нас в школе работает секретная почта. Каждый желающий может положить свою валентинку в большой ящик с узкой щелью, стоящий в холле на первом этаже. Затем почтальоны любви, как их насмешливо называют те, кому ни разу не досталось валентинки, разносят на уроках открытки по всем адресатам в классах.

Я каждый год делаю валентинку для Анны. Подписываю печатными буквами, чтобы она не догадалась по почерку, от кого это. Но Анне всегда дарят много валентинок, они, кроме того, выдумали отправлять их и подружкам, поэтому Анна каждый раз получает ворох самодельных открыточек, наверняка, и несколько анонимных, как моя.

Я угрюмо смотрю на Анну с другого конца класса. Мысленно гипнотизирую ее, чтобы она догадалась, что именно этот треугольничек, который она как раз сейчас разворачивает – от меня. Нет, эта девчонка совершенно не поддается гипнозу. Хоть бы один взгляд в мою сторону – но нет. Ладно, я подожду, может быть в следующем году…

В последние два года нас с Анной посадили вместе на истории. Мой любимый предмет. Чего нельзя сказать про Анну. Мне кажется, сколько лет я пристально наблюдаю за ней, она слишком легкомысленная, чтобы любить такой серьезный предмет. Ведь история – это не только сухие факты, имена и даты. Это анализ, это выводы. Способна ли Анна делать выводы в своей хорошенькой головке? Не уверен. Скачет, как белка, с места на место. У меня голова начинает кружиться, когда я порой невольно слышу, как она болтает со своими подружками. Мне очень хочется сказать Анне, что ей бы нужно стать посерьезней. И посерьезней относиться к учебе! А именно, хотя бы не забывать через раз учебник дома. Я никому не даю свои учебники, они у меня всегда аккуратно обернуты, и в особенно важных и интересных, на мой взгляд, местах, я закладываю страницы клейкими стикерами. На моей половине парты всегда порядок, все на своих местах. Анна наваливает свои учебные принадлежности горой, и бывает, что посреди урока, когда ей внезапно нужно что-то достать из середины, все остальное оказывается на полу. Я не одобряю ее неряшливость, но каждый раз помогаю ей поднять вещи.

Все вдруг изменилось в начале выпускного класса.

В конце прошлого года я пару раз видел Анну с Марком. В первую минуту сердце у меня в груди подпрыгнуло и как будто провалилось в желудок.