Я садовником родился

– С каких пор ты стал таким, Леша? – тихо спросил Барышев.

– С тех самых.

– Ты же был лучшим. Да что там лучшим! Ты был человеком. Я-то без колебаний когда-то на чужую дачу полез! Когда тебе это понадобилось.

Ах, вот он что вспомнил! Дело Клишина! В компьютере у убитого писателя остались ценные записи! Да, было, лезли. А долги надо отдавать.

– Черт с тобой, посмотрю, – Леонидов снова приблизился к трупу. – Подвиньтесь, мужики.

– А вам чего, свидетель? – ощерился старший.

– Капитан? Майор?

– Капитан Степанов. Кирилл Семенович.

– Леонидов. Алексей Алексеевич. – И пока озадаченный капитан соображал, что перед ним за чин, Леонидов внимательно оглядел место происшествия. – Не похоже, что ее изнасиловали. И на ограбление не похоже. Сумочка на месте, пакет рядом валяется. В пакете, судя по всему, личные вещи. А ботинки? Неужели он ее ботинки с собой унес?

– Вон они лежат, – кивнул эксперт. – Снял и в сторону отбросил.

– Ну, что скажешь, Леша? – спросил Барышев.

– Ничего не скажу. Тухлое дело. Не изнасилование, не ограбление. А раны такие, что на маньяка тянет. Зачем он ее бил перед тем, как удушить? Или после? И что в пакете? Смотрели?

– Смотрели. Пол-литровый пакет кефира, 0,5 >н йогурт, пара сдобных булочек и туфли.

– Туфли? Зимой? Покажи.

Барышев аккуратно, двумя пальчиками вытащил из пакета с подсолнухами черную туфлю на невысоком устойчивом каблуке, показал. Алексей пожал плечами и покосился на голую ногу убитой:

– Да. Бывает. Слышь, мужики? Туфля-то размера тридцать девятого! А у этой ножка маленькая. Как у Золушки. И не в подарок маме купила, туфля-то старая, стоптанная. Набойки совсем стесались. Чепуха какая-то. Хочешь, Серега, чаю?

– Чаю?! Тут еще вкалывать и вкалывать!

– А мне завтра работать. У нас с тобой, Барышев, графики теперь разные. И вообще: спать я хочу. Женские трупы, равно как и мужские, меня больше не интересуют.

– Жаль. Ну что ж, давай. Извините, гражданин, что задержали. – Серега издевательски приложил руку к козырьку черной кожаной кепки.

– Клоун. – Леонидов решительно направился к своему подъезду, но вдруг, обернувшись, неожиданно для себя спросил: – А долго она кричала?

– Не знаю, как долго, а что громко, факт. Видишь, сколько народу из дома выбежало? Но, сам понимаешь, пока решали, бежать – не бежать, пока оделись, пока спустились. Словом, скрыться он успел. И никто убийцу описать не может с указанием примет. Рост, вес, цвет глаз и волос. Даже одежду.

– Странно. Очень уж все это странно.

Уже набрав код и взявшись за дверную ручку, Алексей услышал, как капитан Степанов спросил Серегу Барышева:

– А кто это был? Что за сноб?

– Да так. Приятель.

Приятель!!!

… Обида клокотала в душе Алексея долго, он даже уснуть сразу не смог. Нет, вы слышали? Приятель! Что он для Сереги не сделал? Небось, когда устраивался на службу именно в это отделение, всерьез рассчитывал на помощь друга. Его, леонидовским, умом мечтал сделать карьеру. Нет уж, дудки. Был когда-то оперуполномоченный Алексей Леонидов, да весь вышел. У него теперь фирма. А пионерский задор в определенном возрасте хорош. В пионерском. Жаль, что Барышев этого еще не понял.

Утром за завтраком Александра спросила:

– Чего такой хмурый? И почему вчера задержался?

– Да так. – И Алексей не удержался: – Барышева встретил.

– Сережу Барышева? Где?

– Возле дома родного. Мало того: у нашего подъезда. Представляешь, он теперь опер!

– Я знаю, – спокойно сказала жена.

– Знаешь? А почему мы с тобой это не обсуждали?

– Потому что мы последнее время с тобой ничего не обсуждаем. Давно хотела тебя спросить… – Саша замялась.

– Ну-ну, договаривай.

– Ты торопишься. Как всегда. Потом как-нибудь… Так что Барышев?

– Вчера возле нашего дома женщину убили.

– Да что ты говоришь?! – охнула Саша. – А я еще подумала: кто ж это так кричит? Ужас какой! Убили женщину! Просто кошмар!

– Ты в окно выглядывала?

– Я? Да, выглядывала, когда услышала крик. Но спускаться не стала. Не могу же я Ксюшу без присмотра оставить. Даже спящую.

– Ты его видела?

– Темно, высоко. Но что-то видела.

– Барышев вчера по квартирам ходил. Свидетелей опрашивал.

– А почему к нам не зашел?

Алексей промолчал и, отставив недопитый кофе, встал из-за стола.

– Почему к нам не зашел? – настойчиво переспросила жена.

– Потому. Все, я пошел. Пока. До вечера. – Он выдвинулся в прихожую, Александра следом.

– Леша!

– Ну что еще?

– Я тебя не узнаю!

– Все меня последнее время не узнают! Даже бывшие одноклассники! Ну, поправился я! И что с того? Не умер же! – Ксюша проснулась от его крика и отчаянно заревела. Жена кинулась к ней, а Леонидов повторил уже злым шепотом: – Все меня последнее время не узнают! А я просто работаю! Понятно вам всем? Работаю!!!

И, схватив с вешалки куртку, он пулей выскочил за дверь.

…все цветы мне надоели