Я сам похороню своих мертвых. Реквием для убийцы. Проходная пешка

— Ну, прямо-таки мысли читает! — обрадовалась Белль. — Да! Он был дома почти весь день. Ходил в бункер дважды, и мне удалось все хорошенько разглядеть. Он сдвигает верхнюю пластину двумя-тремя пальцами правой руки. А потом поднимает левую руку и прижимает большой палец к нижней пластинке. Вот так, — она показала его движение. — Нажимает и держит, а после сдвигает пластинку, зацепив кончиками пальцев за край. Ясно, что все дело в его большом пальце.

— А ты сама так пробовала?

— Конечно. Когда он ушел. Но у меня ничего не получилось. Я прижала большой палец к пластине, сдвинула ее и стала ждать. Но секунд через пять она просто снова стала на место. Странно, правда?

— Да, странно. — Рейкс наклонился вперед. — Но, в общем, так ведь и должно быть.

— Я сделала еще кое-что. Видишь ли, он купил Меон-парк давно, а дом на Парк-стрит — только четыре года назад. Перед его приездом там многое переделали. И бункер поставили тогда же. А счета за работу, услуги, как и все остальное, расчетные книжки, к примеру, или квитанции за топливо — их не выбрасывают. Следить за ними — часть моей работы. Поэтому я взяла, порылась в бумагах — и, знаешь, что нашла?

— Ты нашла счет за установку бункера.

— Точно. Работу выполняла лондонская фирма «Финч энд Лайл, Лок энд Сейф Компани». Их контора на площади Фицрой. В бумагах значится: за установку того-то и того-то по аналогии с существующим бункером в Меон-парке. Значит, оба сейфа сделала одна и та же фирма.

— Ничего о работе замка?

— Нет. А еще вот что. «Финч энд Лайл» — отделение одной из крупных компаний. Не знаю, насколько это важно, но думаю, ты заинтересуешься. Знаешь, как-то страшно смотреть на эту дверь. А я раньше на нее и внимания не обращала. Он просто прижимает палец, толкает пластинку, и дверь открывается. Что за чудеса?

— Не знаю. Но собираюсь выяснить. — Рейкс встал, притянул ее к себе, поцеловал и сказал: — Что бы я без тебя делал?

— Нашел бы кого-нибудь другого.

Он поднял руку, коснулся ее щеки. Белль глубоко тронула эта нежность.

— Ты, я и Бернерс хотим вырваться из плена. И для этого я сделаю все, воспользуюсь кем угодно. Скажу откровенно, я решил использовать тебя с самого начала. Быть добрым к тебе и переманить на свою сторону… Но какая разница, с чего это началось — ведь теперь все не так. И ты это знаешь. Ты понимаешь это, когда я обнимаю тебя, когда я с тобой в постели, или когда мы просто сидим и читаем, верно?

— Ну да, я считаю так…

— Не надо больше считать.

Рейкс притянул ее к себе и поцеловал. Он почувствовал, как она прильнула к нему, и ее тело затрепетало от возвышенной нескрываемой страсти. Рейкс прижался к ней, как будто и в нем жила та же страсть. А в далеком холодном подвале своего мозга он вычислил, что теперь с ней можно уже считаться как с некой постоянной величиной, полностью определенной в вычислениях его и Бернерса до тех пор, пока жив Сарлинг. А потом они уберут и ее. Прикидывая, как лучше подойти к «Финч энд Лайл», он почувствовал на щеке ее теплую счастливую слезу. С бункером Бернерса пока беспокоить не стоило.

Под чужим именем Рейкс снял номер в «Браунз Отель» на Довер-стрит. Оттуда он позвонил в «Финч энд Лайл» и поговорил с ответственным за сбыт. Он объяснил, что звонит от имени архитектурной фирмы в северной Англии, которая строит фабрику для широко известной североирландской ковровой фирмы. А сам Рейкс ведет переговоры насчет скобяных изделий для фабрики. В основном, он интересуется дверными петлями, замками, ручками и сейфами. Дело может обернуться тысячным контрактом. Глаза агента по сбыту, должно быть, жадно сверкнули. Рейксу почудилось, что он у реки, а из воды вынырнул хариус, заглотил наживку и потащил ее вглубь.

На другое утро Рейкс провел два часа в конторе «Финч энд Лайл», просмотрел каталоги, а потом повел ответственного за сбыт обедать в ресторан. Они начали с двух больших стаканов розового джина, а за бутылкой бургундского и двумя рюмками бренди с кофе агент совсем уже пришел в радушное настроение. Рейкс как бы невзначай заметил, что на следующий день он завтракает с представителем другой компании. «Естественно, старик, надо же осмотреться, но твои штучки мне вроде бы подходят», — сказал Рейкс, зная, что этим приблизит жертву к закланию.

Потом Рейкс позавтракал с ним еще раз. Тут он без воодушевления рассказал о «другой» фирме и намекнул: если «Финч энд Лайл» получит контракт, то «строго на основе конкуренции, старик, ты же знаешь».

Через два дня, проведенных якобы на севере Англии, Рейкс повел его обедать в ресторан. Он закрепил их дружбу вином, а потом заметил, что председатель ковровой компании хотел бы иметь у себя небольшой бункер. «Яркая личность, всегда жаждет чего-нибудь новенького, берет то, что ему действительно нравится и чем можно похвастать». Совершенно одураченный и сбитый с толку менеджер был похож на рыбу, которая сама лезет в сеть.