Я сам судья. Я сам палач

— Да, это Быстровка, которая в нашем районе, — подтвердил Головко. — Родители погибшей — пенсионеры. Старший брат — офицер, служит в какой-то вспомогательной структуре, ничего особенного.

— Кто знает о случившемся?

— Несколько человек. Патруль ППС — их предупредили, чтобы держали языки за зубами. Старший лейтенант Селин из ДПС, его напарник лейтенант Осипчук. Следователь по ДТП Свиридов, дежурный по РОВД капитан Каретников…

— Ладно, я понял, тьма народа, — перебил его Матвеев. — Но это ничего не меняет, Владимир Алексеевич. Если ты хочешь процветать и делать дальнейшую карьеру, то должен отмазать моего обормота любой ценой.

— Давайте откровенно, Эдуард Геннадьевич. — Голос Головко отвердел, что показалось Матвееву дурным знаком. — Я сделаю все возможное, чтобы отмазать вашего сына, совершившего серьезное преступление. Но угрозы и намеки недопустимы. Это ваш сын, а не мой, убил ни в чем не повинную женщину. Так что давайте обойдемся без неуместных предостережений, хорошо? Вам мало того, что я на вашей стороне?

— Ладно, Владимир Алексеевич, прости, — поговорил Матвеев. — Ночь сегодня нервная. Распсиховался из-за этого оболтуса. Я за ценой не постою, ты же знаешь.

— Цена будет значительная, но пока я не могу назвать сумму. Слишком многим придется дать. Возникает резонный вопрос: кто будет виновным?

— Случайных свидетелей не было? Таких, которые видели, кто находится за рулем?

— Похоже, бог миловал. Сотрудники ППС успели затолкать всю подвыпившую компанию в патрульную машину. Теперь насчет виновного. Сами понимаете, дело серьезное. ДТП со смертельным исходом в наше время на особом счету, без приговора не обойтись. Сделать крайним постороннего затруднительно. Невиновный человек, имеющий алиби, легко докажет, что находился в другом месте.

— Может, из дружков кого? — Матвеев наморщил лоб. — Там целая кодла была. Три парня, две девки. Пусть кто-то из этих мальчиков сядет за руль. Почему нет? Отпечатки пальцев на баранке — это ведь… понятие переменчивое, верно? Остальных заставим подтвердить, что за рулем был он. Парню пригрозим самыми суровыми мерами, если откажется.

— Нет, Эдуард Геннадьевич, — отверг заманчивое предложение Головко. — Не пойдет. Это прежде всего ваша безопасность. Публика ненадежная, сегодня одно, завтра другое. Передал руль пьяному товарищу — тоже правонарушение. Пусть административное, но оно вам надо? Нужен человек, осознанно идущий в зону. Многие видели, как «Лексус» отъезжал от «Тануки», кто садился за руль и в каком состоянии они были. Можно сказать, что они проехали квартал, остановились и отошли от машины. Всем приспичило по малой нужде. В этот момент тачку и угнали. Чем не версия, Эдуард Геннадьевич?

— Сами думайте, — заявил Матвеев. — Я вам за это деньги плачу. Кстати, есть у меня один человек. Он возьмет вину на себя и пойдет на зону.

— Вы уверены?

— Да, Владимир Алексеевич, считай, что такой человек в кармане. Один из моих, скажем так, должников. Я с ним поговорю, на этот счет не волнуйся. Главное, утряси бумажные дела, обработай следователя, всех работников, которые в курсе, включая ментов и гаишников. Чтобы не торчали хвосты, все было тип-топ. Надеюсь, ты понимаешь серьезность ситуации? Оставь все дела, занимайся только этим. Завтра ты должен назвать сумму. Но чтобы она была реальная, а то я знаю ваши аппетиты. В обед встречаемся в ресторане моей супруги Маргариты Львовны, там и обговорим.

— Обед — понятие растяжимое, Эдуард Геннадьевич.

— В два часа, — уточнил Матвеев и ядовито осведомился, прежде чем оборвать связь: — Надеюсь, ты выделишь мне минутку в своем плотном графике? — Он бросил телефон на стойку и снова схватился за бутылку.

Спиртное не работало. С каждой выпитой рюмкой мужчина только трезвел, и это бесило его.

«Что, Эдуард Геннадьевич, замыслили стать депутатом Государственной думы? Расширяете бизнес, осваиваете самые неожиданные сферы? — подумал он. — Какой же поганец этот Никита! Все для него. Только делай вид, что учишься в своем техническом университете — диплом нарисуем, не проблема — и веди себя хотя бы относительно прилично. Мать виновата — избаловала ребенка! Ничего не добилась в жизни своим трудом. Ресторан я ей подарил на сорокалетие. А понтов столько, словно весь мир обязан валяться в ее ногах. У лоботряса есть все, включая квартиру в столице. Сам даже палец о палец не ударит, ни один предмет выучить не может! А зачем? Папа все равно все купит и перекупит. Вот и раздавай им после этого подарки. Оформил на Никиту мебельную фабрику, посадил своего управляющего. Бизнес процветает даже в кризис, деньги капают на счет Никиты. Вот уж хрен тебе! Теперь никаких подачек, пока за ум не возьмешься! Я многое готов стерпеть ради членов своей семьи, но чтобы из-за такого пустяка разрушить все, что выстраивал много лет, оборвать такие связи!..»