Я сама тебя выбрала

— Как как? Да никак! Если ты бы пришла и долго-долго его умоляла смастерить что-то для тебя, тогда другой разговор, и то не факт. А вот так, в качестве журналиста, а и еще в душу лезть, тут даже мы бессильны, — развела руками сестра. — И это, несмотря на то, что в нашем доме он частый гость, мы, можно сказать друзья. И не вздумай его напугать, мне еще беседка нужна в саду! А то вообще потом пошлет.

— То есть, шансы у меня нулевые? — парировала я.

— С ним нужно быть немного хитрее. Лесть не любит, замаслить тоже не получится, нужно понравиться. Человек сложный. Характер кошмар, судьба не лучше. Так что, сначала попробуй подружись, а потом уже действуй, — вступился за Волкова Ромка.

— Так у меня всего три дня. Как? Влюбить его в себя?

— Не вариант! Таких желающих куча, но он любил свою жену, при чем, как все утверждают, безумно. Поэтому, этот вариант сразу отпадает — заявила Аринка, подвергнув мое радужное настроение нападению разочарования.

— Понравься его дочери. Женька хоть и маленькая еще, но влияние на отца имеет большое, — поделился Ромка, конечно, не самым лучшим, но все же вариантом.

И так, ничего другого у меня не оставалось. Стыдно, но в войне все средства хороши, а тем более если она за место под солнцем.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ПРО ГЛУПОСТИ, ПЕЧАЛЬКУ И ДОПРОСЫ С ПРИСТРАСТИЕМ

Дом Волкова больше напоминал неприступную крепость, где из-за высокого забора виднелся только деревянный фасад с черепичной кровлей. М-да, действительно, отшельник, да и ещё на отшибе города. Бедная его дочь, я бы такой судьбе не позавидовала. Хотя у меня была не лучше. Вспомнив сурового немногословного мужчину, я внутренне сжалась. Почему-то не очень мне хотелось с ним общаться, а тем более напрашиваться на интервью. Таксиста с тем учётом, что в аудиенции мне будет отказано с первого раза, я решила не отпускать. Сделав глубокий вздох, нажала на кнопку звонка на калитке. Территория двора была не слишком большой, поэтому через парочку минут ожидания, я услышала спешащие шаги. Щелкнул замок, дверь отворилась. Передо мной восстала тучная фигура женщины, которой немного «за…». Правда возраста я ее так и не смогла определить. Вроде уже больше сорока, но на круглом лице не было ни единой морщинки. И не знаешь, завидовать ей или нет.

— Добрый день! — поприветствовала она меня. — Чем могу помочь?

— Здравствуйте! — на лицо я натянула вежливую улыбку. «Вежливее, Рима, вежливее», — попросила я саму себя. Со злюками общаться обычно отказываются. — Я журналист из Москвы. Как бы мне увидеть Даниила Игоревича? — а голос-то, а голос! Пропадает во мне великая актриса.

— Журналист? — удивилась женщина. — Это что-то новенькое! Хозяина нет, он уехал в город.

— Вы даже представить не можете, как это плохо, — разочарованию моему не было предела.

— Думаете? С тем учётом, что он провел несколько безвылазных дней в мастерской, это очень хорошо, — возразила мне женщина. Вот он мой шанс! Кладезь полезной информации стоял прямо передо мной, хлопая глазками-бусинками, выглядывающими из-за щек, наетых, видимо, очень вкусными пирогами.

— В городе мне найти его точно будет трудно, — театрально вздохнула я, доигрывая роль наивной писаки.

— Да Вы что?! Он поехал с дочерью за покупками. Скоро ведь школа, поэтому обновляют канцелярию, — радушно поделилась женщина.

— А Вы родственница? — уточнила я.

— Нет, я за Женечкой присматриваю, дом убираю и готовлю для них. Работаю я на Даниила Игоревича. Уже почти два года будет, — пояснила женщина.

— И как же он мог пустить постороннего человека в свой дом? — удивилась я, вроде как веду обыкновенный разговор.

— Долго выбирал. Я оказалась единственным приемлемым кандидатом. Извините, во внутрь не приглашу, Даниил Игоревич не очень чествует гостей и по этому поводу даёт строжайшие инструкции.

— Бедная, как должно быть Вам тяжело работать с такими правилами, — вроде как посочувствовала, а нашла отклик в голосе этой особы.

— Да нет, что Вы! Он очень хороший человек! Да, суховат немного, но весёлый, любит дочь, мастер на все руки! А правила, ну не каждому может быть приятны посторонние люди в доме, да и человек, занимающийся творчеством, иногда будет желать, чтобы его не беспокоили. Это нормально.