Я самый красивый человек в мире

— Вот это да! А мне нравится. Завтра попрошу жену купить мне такой же. Может, включить пока радио?

— Нет, спасибо. Думаю, я пойду пешком.

— Как хотите.

— Вот, возьмите.

— Спасибо, месье.

До дома не больше километра, так что можно и пройтись. Завтра я уже не буду таким обычным, так что стоит в последний раз прогуляться по городу в таком качестве.

Луна поднимается все выше. Ничего страшного, успею! Я прошел уже полдороги, осталось метров пятьсот, не больше.

Ну и жара! Как хочется пить…

Достаю из рюкзака бутылку с водой и немного разматываю тюрбан, чтобы утолить жажду…

— Это вы!

— Что?

— Да-да, это вы, Самый обычный человек в мире! Я вас узнал!

— Пожалуйста, не кричите, я очень спешу…

— Эй, посмотрите сюда! Это он!

Люди оборачиваются, замечают меня и подходят ближе. Не веря своим глазам, окликают других прохожих, те тоже останавливаются.

Одна девушка кидается ко мне в объятия, следом за ней вторая, третья… Люди кричат, щелкают вспышки, чужие руки хватают меня, причиняя боль и раздирая одежду. Все как раньше.

Две женщины вцепляются друг другу в волосы, их мужья тут же бросаются на подмогу. Со всех сторон раздаются крики и глухие звуки ударов, драка привлекает все новых и новых прохожих, и вскоре толпа окружает меня плотным кольцом. Их слишком много, они царапают меня, гладят, причиняя боль своими ласками.

И тут мной овладевает страх.

Я ору:

— ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ!

На секунду все замирают, и на улице воцаряется тишина. Пользуясь передышкой, я вырываюсь и убегаю.

Мне удалось оторваться всего на несколько метров. Я слышу, как толпа бросается следом, оборачиваюсь: они бегут, кричат, их уже несколько десятков. Один мужчина хватает меня — я с размаху бью его локтем в лицо, другой цепляется за мою рубашку, но я резко сворачиваю направо в переулок, и он от неожиданности отпускает ее.

Вот, наконец, моя улица.

Давай-давай, скорее!

Быстро, вспоминай код!

Не оборачивайся.

Больше не могу, живот болит. И все же я добегаю.

Руки дрожат.

Я набираю 2-5-0-6-А.

Толкаю стеклянную дверь и захлопываю прямо перед носом у преследователей.

Я спасен.

Прислонившись спиной к стене, я пытаюсь отдышаться, но люди все сильнее и сильнее молотят в дверь, десятки рук барабанят по стеклу.

Я прохожу несколько метров, отделяющих меня от лестницы, поднимаюсь на пару ступенек…

И слышу шум.

Даже не шум, а грохот.

Стекло со звоном разлетается, и первые ряды, перешагивая осколки, устремляются в дом.

Нет времени думать. Из последних сил бегу по лестнице. Ноги подкашиваются, я вот-вот упаду.

И тут я вижу дверь. Это квартира Элизабет.

Я стучу изо всех сил:

— Элизабет, открой! Скорее! Элизабет!

До меня доносятся ее шаги.

Ну же!

Она слегка приоткрывает дверь.

— Ты вернулся! Не представляешь, как мы… Нет!

Не обращая внимания на протесты Элизабет, я влетаю в квартиру и закрываю дверь на все замки.

— Ты не имеешь права врываться в мой дом!

— Не кричи, посмотри лучше в глазок.

Она на секунду прижимается к отверстию и тут же оборачивается.

— Что это за люди? Куда они бегут? Что они делают в нашем доме?

— Они преследуют меня, домогаются. Пожалуйста, вызови полицию. Я так испугался…

Она хватает телефон, а я падаю на канапе, пытаясь отдышаться.

Не особо получается.

Элизабет кладет трубку и возвращается. Она выглядит странно, как будто ей неловко.

— Что случилось?

— Я не могу сделать и шага без того, чтобы меня не преследовали толпы людей. Это отвратительно!

— Знаешь, придется привыкать. Ты же Самый обычный человек в мире, люди считают тебя образцом привлекательности.

— Раз я такой привлекательный, почему ты не любишь меня?

— Потому что, в отличие от всех остальных, мне не нравится «обычность».

— Да?

— Вернее, мне нравятся обычные люди, но для меня это не главное.

— А что же главное?

— Разве ты не заметил, когда вошел?

— Что?

— Ну… его!

— Он дома?

— Да.

— Где?

— Везде.

Она взмахнула рукой, словно показывая квартиру.

И тут я увидел его.

Я вбежал в квартиру в такой панике, что даже не посмотрел по сторонам. Теперь, куда бы я ни взглянул, везде вижу его.

Все стены увешаны его фотографиями.

На столе, на этажерке — везде, где только можно, стоят рамки с его снимками и предметы с его изображением.

В этой квартире все посвящено ему.

Элизабет не соврала: он живет здесь. Он чувствует себя как дома.

— Теперь понимаешь, почему я никого не пускала к себе?

— Понимаю. Вот с кем ты, оказывается, живешь!

— Да. Я до сих пор люблю его.

— Так сильно любишь?

— Да. И буду любить всю жизнь.

Я встаю и осматриваю квартиру. Мне знакомы все снимки, все афиши, каждый из этих сотен, если не тысяч предметов.

— Наверное, тебе это кажется нелепым?

— Вовсе нет. Просто мне… обидно.

— Почему обидно?

— Неважно, не обращай внимания. Объясни мне только одну вещь.

— Какую?

— Раньше Самого красивого человека в мире обожали, можно сказать, боготворили. Теперь люди возненавидели его, он стал символом всего самого отвратительного. Почему же ты до сих пор любишь его?

— Тебе это, правда, интересно? Я ведь знаю о твоих чувствах ко мне, и не думаю, что…

— Расскажи, прошу тебя.