Я сбил целый авиаполк. Мемуары финского аса

Хотя во время полета на «Ханссин Юкка» у нас почти не было возможностей запомнить ориентиры, мы не слишком рисковали потеряться, так как погода стояла изумительная, а видимость была неограниченной. Мы поднялись на высоту 2000 метров, и перед нами открылась великолепная картина. Мы буквально могли коснуться Альп в Гармиш-Партенкирхене, лыжные трассы Инсбрука находились на расстоянии вытянутой руки. На северо-западе Бодензее сверкало, точно сапфир, в лучах солнца. Еще раз приземлившись в Эрдинге, мы сумели увидеть, как взлетают 10 «мессершмиттов», которые пилотировали юнцы из летных школ, они отправлялись на фронт в Тунисе. Когда мы ехали в «Мюнхенер Хоф», мимо нас прогромыхал грузовой поезд, который вез 40 или 50 серьезно поврежденных «мессершмиттов», это были результаты боев или бомбежек.

Мы вернулись на аэродром и все еще торчали там, когда ближе к вечеру приземлился истребитель FW-190, вернувшийся из Африки. Он был изрешечен пробоинами, словно дуршлаг, и, судя по всему, хорошо повоевал. Мы приняли его пилота, молодого лейтенанта, в нашем офицерском клубе. Там, за стаканом водки, он рассказал о почти невероятных испытаниях люфтваффе в Африке. Так как союзники имели подавляющее численное преимущество, люфтваффе были вынуждены устанавливать бомбодержатели на свои лучшие истребители и только так получали шанс прорваться к цели. Он сказал, что условия быстро ухудшаются, он уже потерял многих боевых товарищей. Мы прекрасно могли представить его облегчение, когда он получил передышку на несколько дней. Но тогда мы даже не подозревали, что этому пилоту очень повезло. Через несколько дней Африканский корпус капитулировал, и война в пустыне закончилась.

11 мая мы были готовы начать долгий перелет обратно в Финляндию, местная погода была хорошей, но пики Боммервальда, лежавшего на нашем пути, были окутаны туманом, поэтому вылет отменили. Мы вернулись в Эрдинг и начали шататься по магазинам, в которых не было ничего, кроме продуктов. На следующий день горы очистились, и наш «Ханссин Юкка» прибыл, чтобы забрать механиков и личные вещи. Однако немцы продолжали тянуть, затеяв слишком тщательную проверку истребителей. Наконец в 17.00 наши 14 Мерсу все-таки вылетели в Прагу.

Держа курс на северо-восток, мы пересекли Баварские горы, впереди появился могучий Бомевальд, но наши мощные моторы «Даймлер-Бенц» без всяких усилий перенесли нас над его пиками. Мы пролетели над широкой долиной Дуная, полюбовавшись ее пейзажами, и пересекли границу Чехословакии, даже не заметив этого. Менее чем через час мы были уже над Влтавой, притоком Эльбы, на берегах которого раскинулась живописная столица Богемии. Мы долго рассматривали многочисленные аэродромы, окружающие Прагу, пока нашли Русини, где должны были садиться. Во время посадки мне пришлось тщательно уклоняться от стеклянных колпаков, которые прикрывали огни, освещающие летную полосу в ночное время. Один из наших пилотов заметил такой колпак в самый последний момент, резко дернул истребитель в сторону, и он врезался крылом в землю, получив серьезные повреждения.

К этому времени уже сгустились сумерки, и мы сели в трамвай, проходивший рядом с аэродромом. Вскоре мы оказались в центре великолепного города, так похожего на Париж, где нас встретил финский консул Койстинен, тепло нас приветствовавший. Следующее утро было жарким и душным, и совершенно случайно во время визита в консульство я встретил одного из ветеранов эскадрильи Рихтгофена, воевавшего в годы Первой мировой войны. Мы немного поговорили о полетах, а потом мой новый знакомый предложил прокатить меня по Праге, чтобы скоротать время, оставшееся до вылета. Я охотно принял предложение, и мы провели утро, осматривая достопримечательности Праги, справедливо названной Золотым городом. Когда мы прибыли в Русини, дневная жара стала уже едва выносимой. Температура подскочила до плюс 30, и каждый камень полыхал жаром. Я попрощался со своим гидом и начал готовиться к вылету. Мы были вынуждены передать поврежденный Мерсу люфтваффе, а опозоренный пилот остался дожидаться «Ханссин Юкка». Когда я уже катил по летной полосе, то мне в голову пришла странная мысль: наше начальство проявило жуткую беспечность. Тринадцатого числа 13 истребителей в 13.00 вылетели в Бреслау!

Этот отрезок путешествия, вероятно, был самым красочным. Сначала мы пролетали мимо бесчисленных горных пиков и долин, но потом местность стала ровнее, и, ориентируясь по реке Одер, мы без труда нашли Бреслау, стоящий на ее северном берегу, а также нашу цель – маленький учебный аэродром Шонгартен. Там базировались около 300 учебных самолетов, причем не менее десятка одновременно взлетали или садились, поэтому никакого особого внимания визитерам не уделили. Мы были вынуждены постараться изо всех сил, чтобы не столкнуться с учениками и посадить наши скоростные истребители на короткую полосу. Наконец мы все сели, и комендант базы полковник Шульце пригласил нас быть гостями в офицерском клубе.