Я счастливчик. Сборник рассказов

Светлана умела щуриться, поджимать до посинения губы, напрягать лицо, изображая раздражение и неудержимый напор. Её прищур сообщал, что она не остановится ни перед чем в этот вечер. Все слышат, как трубит Болеро?.. а это значит, что пора его наказать!.. пора отомстить за всё!

– Проводи меня к нему, – потребовал водитель, как выстрелил.

– С удовольствием!

Светлана оставила мясо и нож в покое; сама шла впереди, за ней Серёжа. Александра осталась на кухне.

Актриса и водитель вошли в комнату, где спал Альберт. Белов лежал совершенно голый на огромной пастели, не забыв снять очки.

– Он в натуре, урод, – сморщился водитель, разглядывая поджарое тело Альберта.

Сергей справился бы с Беловым без особого труда. Мог избить, придушить  или сразу убить.

– Не проснётся? – задал вопрос Сергей, надеясь, что он всё-таки проснётся.

– Ни в коем случае… хоть в ледяную воду брось эту тварь, – сообщила Ротман. – Напоила я его сполна. Александра целую бутылку привезла, какой-то гадости. Уверяет, что достаточно пяти капель, чтобы спал несколько часов.

– Понял, – сказал водитель, схватив Альберта за стопы.

Он тащил его вниз в подвал. По звучным ударам головой о бетон можно насчитать ровно двадцать семь ступеней. Если сбился, нужно напрячься, поднять тело вверх и снова спустить.

– Куда его? – даже не запыхался Сергей.

– Во вторую, – ответила Светлана, открывая ключом камеру номер два.

Эта комната была чуть шире других камер, и кровать здесь заметно больше. Есть умывальник, у унитаза дужка имеется. Но главное, что здесь был маленький лифт, по которому можно передать воду или еду.

– Как для себя старался, Петечка! – оглядывая подвальные хоромы, оценила Светлана.

На одной стене висело три фотографии. На снимках: певица Липовая, писательница Сочникова и сама актриса Ротман, в юности Иваненко.

– Серёженька, а ты чего не на «Газели» приехал? – почему-то спросила Светлана у водителя, который вечно что-то, куда-то таскал; сегодня он волочил тело Альберта Белова в подвал.

– Движок у неё барахлит. Надо в сервиз сдать, – жаловался водитель, закинув Альберта на кровать, а потом добавил: – Всё, вроде… не простудится… урод блин. Пошли отсюда, родная.

Эпилог

Ночь закончилась, уже светало. В доме все спали так крепко, что не заметили, как певица Елена Липовая припарковала машину во дворе и спокойно спустилась в подвал. Отдельным ключом она отворила дверь второй камеры, присела на кровать и подтолкнула Альберта в плечо.

Ужасно болела голова. Почему-то в мозгах звенело Болеро, словно снова вернулся тот первый вечер. «И с чего это вдруг… Болеро? Где я?» – подумал Альберт, ещё не разглядев певицу Липовую.

Он лежал на кровати. Справа на стене три фотографии, которые он сам и повесил когда-то.

«Ты в камере номер два, старина, – ответил внутренний голос. – А я предупреждал тебя… нельзя верить девицам, особенно той, что сочиняет романы. Я говорил тебе: оставь себе только одну, а ты не слушал»

– Не скули, нытик, – открыв шире глаза, ответил голосу Альберт. – Это хорошо, что я во второй камере. А ещё ты много болтаешь, поскольку у меня уже есть единственная. Она здесь со мной…

Белов приподнялся. Влюблённые поцеловались в губы.

– Они предали тебя, Альберт, – зло сказала Елена.

– Этого следовало ожидать, любимая, – встряхнул головой хозяин дома, чтобы окончательно прийти в себя.

– Что ты сделаешь с ними?

Альберт призадумался.

– Пожалуй… я спущу их в подвал. Здесь им самое место.

– Водителя куда? Он сильный соперник. Рано или поздно сбежит, – предупредила певица.

– А ты знаешь, любимая, это хорошая идея! – восхитился Альберт, словно Липовая подсказала ему. – Утром у меня важная встреча с одним китайцем. Должен признаться: у этих ребят смелые взгляды на трансплантологию. Думаю, я найду с ними общий язык или хотя бы одну здоровую печень. Почём нынче почки и костный мозг не подскажите?

Певица закатила глаза, приложила ладонь к груди и томно вздохнула:

– Всё-таки, Альберт… ты маньяк, – Елена наигранно фыркну и добавила: – И оставайся таким всегда, только, пожалуйста, не зови меня Сашенькой…