Я Счастливчик. Сборник рассказов

Фёдор шарахнулся от врачевателя, чувствуя приближение лучезарного будущего; затем жадно сглотнул слюну и, наконец-то, ответил:

– Я родился 29 февраля 1980 года… перед олимпиадой… в Москве.

Экстрасенс быстро всё просчитал и загудел ещё громче, совмещая волчью песню и человеческие слова.

– Восьмидесятый год – високосный год. Теперь я вижу круглую Луну. Луну, рождённую под знаком Венеры. Господи, какая страстная Венера! Она бесподобна, друг мой!

После величайшего из открытий Пётр замолчал. Он снова схватил колдовскую книгу и распахнул её, словно работал на сцене фокусником, а перед ним аудитория, затаившая дыхание. Ткнув толстым пальцем в пророческую строку, Пётр протяжно, нагоняя важности, продолжил удивлять.

– Очень интересно… очень! Невероятный год! А водолей-то, какой у вас сильный?! Впечатляет творческое начало, заложенное природой. Ваш талант, он безграничен. Вероятно, вы писатель?

Фёдор незаметно сверкнул глазами, шмыгнул нескромно носом.

– Нет, – отрекаясь от писательского ремесла, ответил он.

– Да неужели? Ну, значит, вы художник… – нахмурил обе лохматых брови экстрасенс.

– Нет, я ни художник, – завертел головой Фёдор.

Пётр будто удивился собственному промаху, но не сдавался и, подвывая широкими ноздрями, продолжил поражать.

– Может быть, вы поёте?.. возможно, танцуете? Или… подождите, подождите!.. я вижу белый пластилин. Очевидно, вы скульптор…

– Да! – обрадовался клиент. – Я лепил черепашек в детстве. Но как вы догадались?

– Это моя работа знать всё о своих гостях. Я вижу Венеру, ощущая Луну, мне близка ваша боль в Уране.

Экстрасенс удовлетворённо откинулся на спинку стула, продолжая, шаблонно гудеть. Лоб его вспотел, лоснились губы. Достав платок, он вытер лицо и, наконец-то, заткнувшись, спросил:

– Почему вы так жестокосердны к себе? Зачем бросили своё призвание? Вы могли бы стать больше, чем сам Церетели. Вы могли бы ваять, как…

Познания в скульпторском искусстве и теми, кто владеет им, закончились именно на этой грузинской фамилии. Церетели был как-то связан с пчёлами и русским царём. Российских государей экстрасенс знал сносно, но при чём здесь трудолюбивые насекомые, он не помнил. В голове всплыл образ памятника Петру первому и где-то внизу, по набережной прогуливался бывший мэр столицы, который жуть как любил устраивать праздники мёда в Москве.

Картина стала проясняться, как вдруг предательски заурчало в животе. Сигнал означал, что нужно срочно потратить несколько купюр на дополнительный завтрак и как можно быстрее избавиться от тракториста.

Тонкая нить беседы ускользала. Недосказанность после горлового пения наводила уныние. Фёдор почувствовал незапланированное расставание с проницательным чародеем.

– У меня только черепахи получались. Из пластилина, – возвращал он в реальность Петра.

Экстрасенс вздрогнул, будто проснулся и негромко рассмеялся.

– Конечно, из пластилина. Из чего же ещё?

Пётр сложил руки на животе, придавая важности, заставляя желудок умолкнуть, и решительно пошёл в наступление.

– Так что же случилось у вас? Чем могу вам помочь? Расскажите всё не таясь, не скрывая. Откройте душу. Доверьтесь мне.

Фёдор ёрзал на стульчике, морщился. Он стеснялся. Начал издалека.

Тракторист что-то мямлил про трактор, лепетал о скользких форсунках и некачественной солярке. Просил наградить здоровьем напарника-алкаша и жаловался на какую-то Катьку – то ли жену, то ли соседку. Фёдор сетовал на плохое качество водки в подвальном магазине под названием «Эльбрус». Говорил много, сумбурно. И уже в конце, как бы невзначай, когда вроде бы излил душу, исчерпав горюшко до последней капли – нашептал, что вчера вечером, роя траншею, совершенно случайно нашёл грандиозный клад.

Клад был очень тяжёлый, потому что сундук был полон золота и прочих драгоценных камней. Ему, конечно, повезло, но поступил он всё-таки подло, бессовестно скрыв от товарищей по бригаде находку. Теперь его мучила совесть. Было ужасно стыдно перед коллективом. Вот и пришёл, чтобы стыд унять, – и так, между прочим, продать барахлишко.

 Федя намекнул, что он ни какой-то там лапотник и давно уже следит за деятельностью чародея, и точно знает, что Петя Золотов – шарлатан, каких не сыскать, потому что прочитал форум одного Подмосковного города, где врачевал чародей. Но, главное, что знал тракторист, что Петя невероятно хитёр и, без сомнения, может выгодно продать клад, и за это Федя, готов поделиться маленькой долею бесценных сокровищ.

В комнате наступила тишина. Даже желудок Петра воздержался от стонов. Экстрасенс задумался, взвешивая и оценивая шансы и барыши. Первый клиент оказался скользким типом. Но, клад… он ведь есть и его надо… его можно… его необходимо освоить!

Пётр отложил в сторонку магическую книгу. Спрятал карты Таро. Вслед за картами исчезли колдовские свечи. Все эти безделушки бесполезны, когда речь идёт о деньгах, которые золотом Эльдорадо открывают небывалые перспективы сладкого будущего. Экстрасенс уже видел зеркальный дом у моря – тёплого Средиземного моря. Но только не в Барселоне. Там вечно бунтуют, там бродяги, арабы и меткие голуби у фонтана…