Я считаю до пяти (СИ)

— Проходите, садитесь, — женщина указала с сторону стульев и представилась, а потом затихла копошась в своих бумагах.

Ее молчание действовало мне на нервы. Спросили бы все, что нужно и отпустили бы восвояси. Не могу тут находиться!

— Дело о попытке изнасилования, — сама себе сказала женщина и достала толстенную папку. Вот это ничего себе! Сколько они материала нарыли?

— Простите, как вас? — благополучно забыла не только звание, но и имя с отчеством.

— Можете называть меня Маргарита Игоревна.

— Маргарита Игоревна, не могли бы мы поскорей начать.

— Куда-то торопитесь?

— Быстрей начнем, быстрей закончим.

— Хорошо, — вновь начала перебирать бумаги женщина. — Расскажите о событиях той ночи.

— Это был день моего рождения, — начала я и закрыла глаза. Так легче сосредоточиться. — Я стояла около выхода и ждала Рому. Он обещал сюрприз.

— Роман Костров?

— Да, который спас меня. Он попросил никуда не уходить и ждать его именно на том месте. Но когда ко мне подошел… не знаю, как его назвать… тот парень, который работал на Дмитрия, я совершенно забыла об этом. Он позвал и я глупая пошла. До последнего думала, что это Ромкин сюрприз. Даже когда вошла в квартиру ничего не заподозрила. Свечи, шампанское, клубника и шелковое постельное белье просто кричали об интимной обстановке. Я думала, что Ромка решил помириться со мной.

— У вас были отношения?

— Да, мы встречались некоторое время, но из-за моей ошибки разошлись. Я думала, что он простил меня, но когда увидела камеру, поняла, что здесь замешен Дмитрий. Он появился сразу за моей спиной и…

— Подождите, Прасковья. Почему увидев камеру, вы сразу поняли что тут замешен Кравцов? — поинтересовалась женщина, делая заметки в бумагах.

— Он никогда не расставался с камерой. Пока я была без сознания, мне снились воспоминания. Я не знаю, как это объяснить, но именно в тот момент я так ярко вспомнила что творилось в моем детстве.

Старалась все рассказать как можно подробнее. Каждую мелочь, которая может пригодиться. Про Дениса, Рому, отношения с родителями и животный страх перед Дмитрием Кравцовым. Рассказывая про его грязные намеки, меня передергивало от отвращения. Словно слова касались меня руками этого грязного извращенца.

Маргарита Игоревна очень интересовала камера и кассеты. Видимо они нашли парочку и посмотрели. Да, любимое хобби Дмитрия было очень гнусным. Развращение малолетних, принуждение к сексу. Мало приятного.

— Вы нашли у него кассеты? — полюбопытствовала я. — Уверена, что у него их много.

— Нашли, — кивнула женщина в ответ.

— И ту с Мариной?

— И ее тоже. Опережая вас, могу сразу сказать, что саму Марину мы тоже нашли. Только на кладбище. Девочка умерла пять лет назад.

— Значит, ее мать не лишили прав?

— Не успели, к сожалению. Вам есть что еще добавить?

— Кажется это все. Меня будут еще вызывать?

— Возможно, если будет такая необходимость. Поэтому в ближайшее время вам не рекомендуется куда-то уезжать. Чем быстрее мы соберем информации, тем быстрее передадим дело в суд. Вы же хотите, чтобы Кравцова Дмитрия наказали по всем строгостям закона?

— Хочу. Очень. Я могу идти?

Женщина кивнула, а я встала. Голова закружилась, а в глазах потемнело. Чтобы не рухнуть на пол, я схватилась за спинку стула и начала глубоко дышать.

— Вам плохо? Кристина, принеси воды! — заорала Маргарита Игоревна куда-то в сторону. — Присядьте.

Я опустилась на стул благодаря мягким рукам женщины. Она помахала на меня документами. Я глотала свежий воздух и потихоньку приходила в себя.

Через пару мгновений в комнату влетела девушка и протянула мне высокий стакан полный воды. Когда я осушила стакан с водой, то почувствовала себя гораздо лучше. Маргарита Игоревна и Кристина выглядели обеспокоенными.

— Все в порядке? Может вас в больницу?

— Нет, нет! — запротестовала я. — Со мной последнее время такое бывает. Воспоминания неприятные, да и очень душно у вас. Сейчас я немного посижу и мне станет лучше. Можно еще воды?

Молодая девушка выбежала из комнаты и вернулась с целым графином. Я просила стаканчик. Хотя… Опустошив еще два стакана, я почувствовала, что силы вернулись ко мне и я была готова покинуть здание прокуратуры.

— Может позвонить кому-нибудь, чтобы вас забрали?

— Не надо. Я уже хорошо себя чувствую и могу добраться домой сама. Всего доброго.

На улице вздохнув свежего воздуха я почувствовала себя гораздо лучше. Слабость и головокружение давно прошли. Не спеша передвигая ногами, я смотрела на свои балетки. Странная обувь. Да и вообще как можно носить обувь без каблуков? Но ведь мне нельзя их носить? Или можно? Сегодня утром я решила не рисковать и одевать только удобные вещи. Руки потянусь к животу и закрыв глаза я улыбнулась. На меня нахлынула такая волна радости, что я еле сдержала слезы. Ведь плакать хочется не только от боли обид. Я была настолько счастлива, что даже представить трудно. Такого раньше я никогда не испытывала. Зря бабушка волновалась — я никогда не смогу избавиться от частички себя и Ромы.

— Паша? — раздался до боли знакомый голос.

— Рома? — я открыла глаза и быстро убрала руки с живота. — Что ты тут делаешь?