Я — секретарь одного из сенаторов

— Чтобы чортъ васъ такъ обошелъ! О! Но все равно. Такъ какъ паденіе мое теперь уже неустранимо, то пусть же оно будетъ полно! Да, пусть будетъ оно полно! пусть оно завершится этимъ послднимъ изъ вашихъ безобразій, которое я вамъ сейчасъ прочту! Моя карьера окончена. У меня были скверныя предчувствія, когда я вамъ передалъ письмо изъ Гумбольдта, въ которомъ меня просили похлопотать, чтобы почтовый трактъ отъ индйской долины къ мысу и къ промежуточнымъ между ними пунктамъ былъ перенесенъ одной своей частью по направленію старой Мармонской дороги. Я предупредилъ васъ, что это очень щекотливый вопросъ и предостерегалъ, чтобы вы не отвчали на него вполн откровенно, а, напротивъ, такъ, чтобы сущность письма оказывалась нсколько двусмысленной, и просители остались бы въ нкоторыхъ потемкахъ. И вотъ, обуреваемый своимъ зловщимъ дурачествомъ, вы настрочили слдующій несчастный отвтъ. Мн думается, что, прослушавши его, вамъ слдовало бы на вки оглохнуть, если въ васъ осталось хоть что-нибудь похожее на стыдъ!

Вашингтонъ, 30 ноября

Гг. Перкинсу, Вагнеру и товарищамъ.

М. Г.!

Это весьма щекотливый вопросъ съ этой Индіанской улицей; но если за него приняться съ извстной ловкостью и изворотливостью, то тмъ или другимъ способомъ мы могли бы добиться результата, ибо мстность, гд Рутэ отдляется отъ Лессенъ-Мьедофъ, тамъ наверху, гд были оскальпированы въ минувшую зиму оба знаменитые предводители разбойничьей банды, итакъ какъ эта мстность для однихъ представляется направленіемъ наиболе соотвтствующимъ плану, между тмъ какъ другіе, вслдствіе особыхъ обстоятельствъ, предпочитаютъ иное направленіе, тмъ боле, что Месбисъ, отдлившись отъ Мармондской дороги, пролегаетъ черезъ Джавбонъ-Флэтъ сперва въ сторону Блухера и затмъ дале черезъ Джинъ-Гэндли, гд улица сворачиваетъ направо, оставляя, такимъ образомъ, самую мстность тоже съ правой стороны, а съ лвой — Даусонсъ, и затмъ, влво отъ упомянутаго Даусонса, упираясь въ Томагавкъ, вслдствіе чего сама дорога оказывается наиболе дешевой и доступной для всхъ желающихъ достигнуть этого пункта и наиболе цлесоотвтственной въ границахъ желанія и пользы большинства, — то, принимая во вниманіе все изложенное, я не теряю надежды, что мы этого добьемся. Вмст съ тмъ, я съ радостью, время отъ времени, буду увдомлять васъ о положеніи настоящаго дла, если вы того желаете и если почтовый департаментъ возьмется за доставку вамъ моихъ писемъ.

Преданный вамъ Маркъ Твэнъ,

за Джемса В. Н.,

сенатора Соединенныхъ Штатовъ.

— Ну-съ, что все это обозначаетъ?

— Г-мъ, я не знаю, г. сенаторъ. Это, это… гм… мн кажется, что это достаточно двусмысленно…

— Двусмыс… Убирайтесь вонъ отсюда! Теперь я — пропащій человкъ! Эти дикари изъ Гумбольдта никогда не простятъ мн попытки испытать крпость ихъ головъ посредствомъ вашего письма. Итакъ, я потерялъ уваженіе среди методистовъ, среди коллегіи городскихъ избирателей, среди…

— Ну, противъ этого я ничего не возражаю, такъ какъ письма къ тмъ господамъ мн дйствительно не совсмъ удались, но за то, г. сенаторъ, я очень ловко устроилъ дло съ просителями изъ Бальдвингъ-Ранчо…

— Убирайтесь вонъ отсюда! Сейчасъ же и навсегда!

Я понялъ это какъ родъ замаскированнаго намека, что въ моихъ услугахъ боле не нуждаются, и поэтому тотчасъ же отказался отъ своей должности. Никогда больше я не соглашусь быть частнымъ секретаремъ ни у одного сенатора. Отъ этого сорта людей никогда не дождешься благодарности. Сами они абсолютно ничего не умютъ сдлать, а потому и не умютъ оцнить по достоинству чужіе труды и старанія.

1868