Я, Шерлок Холмс, и мой грандиозный провал

Когда погиб сэр Чарльз и меня обвинили в его смерти, я была озабочена только собственной свободой и потому пригласила вас помочь мне. Я не сразу сопоставила все факты, не сразу поняла, что это убийство было связано с моим прошлым. Скоропостижная гибель отчима также была для меня полной неожиданностью. Когда же я услышала подробности о его смерти, когда поразмыслила немного, то поняла и кто убийца сэра Чарльза, и что за разговор был между отчимом и Гриффитом, и в каком сложном положении по отношению к вам я оказалась. Несомненно, в тот самый злосчастный обед в Грегори-Пейдж сэр Чарльз узнал от Лайджеста о том, что произошло со мной. Я быстро удалилась и не слышала этого, но теперь совершенно уверена, что так и было. Как и следовало ожидать, за этим последовало выяснение отношений между отцом и сыном, а также угроза лишения наследства и, как следствие, смерть несчастного сэра Чарльза. Вот каков был мотив Гриффита после смерти отца он перестал зависеть от кого бы то ни было! Записку моего отчима он уничтожил, наверное, потому, что в ней была упомянуто что-то относительно его и меня… Однако Лайджест стал угрожать Гриффиту — он понял, кто истинный убийца сэра Чарльза и почему произошло это убийство, и сказал ему, что он предпочтет обнародовать все факты, раскрыть истинные мотивы убийства и спасти меня от обвинения, нежели и дальше беречь семейную тайну и позволять Гриффиту оставаться безнаказанным… Отчим был очень плох, и Гриффиту не пришлось убивать его — он лишь помог ему умереть, зная, что сама я никогда добровольно не расскажу обо всем, не поставлю свою свободу выше своей чести.

Что же касается вас, мистер Холмс, то мне пришлось пережить нестерпимые сомнения и ужасные муки совести сначала я уповала на то, что вы как лицо неофициальное займетесь лишь моим оправданием, найдете улики, доказывающие мою невиновность, я не думала, что вы станете искать настоящего убийцу, а потом решила положиться на судьбу и надеяться, что мне удастся выйти из всего этого с минимумом потерь… Хотя это было чистым безумием — думать, что мне удастся все скрыть…Я просто полностью положилась на вас и решила — будь что будет. Ничего другого мне и не оставалось либо осуждение судом присяжных за убийство, либо осуждение людской молвой. Вы избавили меня от первого, и теперь мне осталось второе — Гриффит потерял все, и ему теперь незачем скрывать правду обо мне. Он ждет суда, чтобы подробности стали как можно более сенсационными… Конечно, я обманывала вас — я знала не только причину смерти моего отчима, но и мотив убийства сэра Чарльза. Но, подумайте, что мне пришлось вытерпеть! Я была вынуждена не только ежедневно, ежечасно и ежеминутно выбирать между несколькими своими интересами, вводить вас в заблуждение, терпеть присутствие Гриффита и даже соблазнять его, но и подвергаться риску — ведь в любой момент этого организованного вами признания он мог сказать больше, чем нужно… Хотя, признаться, наслаждение, испытанное мною при его аресте, может сравниться разве что с наслаждением от его смерти…

Я положил тетрадь на бюро и попытался осмыслить то, что только что услышал. Негодование, возмущение и злость, вспыхнувшие во мне, уступили место горькому сожалению от осознания допущенных ошибок. Я не находил нужных слов.

— Теперь, когда вы знаете все, вы не можете не понимать, почему я стремилась сохранять свою тайну, — сказала Элен, вставая. — Для меня так важно было как можно дольше сохранять свое доброе имя, хотя, наверное, я должна была отказаться от ваших услуг, когда дело приняло новый оборот… Но когда вы взялись за мое дело, мне вдруг стало удивительно спокойно, и я ничего не хотела менять! Однако при всем моем уважении к вам я все равно никогда бы добровольно не рассказала вам ни о чем. Я и сейчас отделалась бы общими фразами, если бы не… — она взяла в руки тетрадь и внезапно осеклась, открыв ее. Она приподняла одну страницу, затем вторую — там были все те же столбцы цифр… В ее взгляде смешались беспомощное недоумение и немой вопрос.

— Я и не думала, мистер Холмс, что вы на такое способны! — произнесла она ледяным тоном, отложив, наконец, тетрадь. — Так у Гриффита не было никаких дневников? Вы мне солгали?

— Да, солгал. Никаких дневников нет.

— Вы воспользовались моим положением, моим страхом! Вы знали мое слабое место и использовали это против меня! Что ж, поздравляю — ваш план сработал!.. Бог мой! Мое доверие к вам было безгранично! Когда вы сказали о бумагах, мне и в голову не пришло, что вы можете меня обмануть! Я должна была разгадать ваш трюк — вы ни о чем меня не спрашивали, а охранник пропустил в дом, даже не потребовав разрешения… Господи! Как вы могли, мистер Холмс?! Как вы могли так поступить со мной?..

— Это не было обманом в полном смысле слова!

— Вы сказали, что все знаете, и я ничего не теряла, пересказывая вам то, что и без того было вам известно!

— Я не говорил, что все знаю. Вы сами так решили.

— Но у вас в руках была тетрадь!.. Вы позволили мне думать, что все знаете! Это нечестно, просто нечестно!