Я, Шерлок Холмс, и мой грандиозный провал

— Вы забываете — он ждал появления отчима своей возлюбленной, и избавиться от него было как раз в его интересах, ведь Лайджест препятствовал их браку… Но тут появляется сама мисс Лайджест! Приходится выбирать между страстными чувствами к ней и собственной свободой. Его выбор для нас очевиден.

— А зачем он убил отца?

— Резонный вопрос. Этого я не могу вам сказать, Уотсон. Скорее всего, они поссорились, а, зная по слухам о темпераменте Гриффита Флоя, можно предполагать, что такой метод разрешения ссоры вышел у него случайно и внезапно. Разумеется, он не собирался никого убивать — об этом говорит случайное орудие убийства — но он рассудил, что, если уж так получилось, глупо отправляться на виселицу при имеющейся возможности отправить туда отчима мисс Лайджест.

— В результате сама мисс Лайджест стала заложницей ситуации!

— Это вам, доктор, к вопросу о силе инстинкта самосохранения. Но мы отвлеклись… Гриффит Флой составил новую картину преступления, немного перестаравшись при этом в деталях: нож в руке упавшей женщины был слишком искусственной уликой. Я думаю, что и свечу на столе, о которой говорила мисс Лайджест, он зажег сам уже после смерти отца, чтобы можно было подумать, будто имела место беседа. Недаром, мисс Лайджест обратила внимание на свечу: она смотрелась нелепо в начале десятого, зато, когда через час туда явилась полиция, свеча была уместным источником освещения. Кстати, если бы там оказался кто-то посообразительней Лестрейда, он мог бы догадаться об этом по тому, насколько свеча оплавилась… Гриффит Флой понял, что мисс Лайджест пришла с посланием и, возможно, письменным, без труда нашел его и унес с собой — так объяснения мисс Лайджест становились голословными. Он покинул парк через боковую калитку и где-то провел целый час или полтора, после чего предстал перед полицией и самой мисс Лайджест у ворот собственного дома.

— Послушайте, Холмс, — воскликнул Уотсон, — ведь это все равно можно доказать!

— Боюсь, не так все просто: во-первых, мистер Флой, наверняка, обеспечил себе алиби на время убийства, а во-вторых… — я посмотрел на Грегори-Пейдж с зажженными огнями в столовой, — во-вторых, в этом доме есть еще что-то, что заставляет почтенных людей умирать раньше времени.

Уотсон вновь потребовал объяснений, но мои предположения были еще слишком беспорядочны, чтобы делиться ими с кем бы то ни было.

6

Было около десяти часов утра, когда я справился у Келистона о мисс Лайджест. Он сообщил, что она в своей библиотеке, и я действительно нашел ее там.

Как я заметил, мисс Лайджест очень упорядоченно и ревностно изучала древние рукописи — довольно серьезное занятие для молодой женщины — и арест, очевидно, не только не помешал, но и подстегнул ее рвение. Мне показалось, сейчас она была в приподнятом настроении, и простое платье песочного цвета вместо траурного облачения подтверждало это.

— Доброе утро, мисс Лайджест, — сказал я, входя в комнату, — извините, что отвлекаю вас от работы.

Она нетерпеливо кивнула и жестом предложила мне кресло.

— Одну минуту, мистер Холмс, одну минуту!.. Не хотелось бы потерять такой изумительный пример, иначе мне снова станут доказывать, что это пятнадцатый век… — еще несколько секунд она кропотливо закрепляла линейку на строке, затем повернулась ко мне и приветливо улыбнулась.

— Очень сожалею, что помешал вам, — сказал я, — но я не думал, что вы уже погружены в работу, когда в доме только завтракают.

— Я начала, когда все еще спали.

— Что ж, ваши усидчивость и глубина интересов достойны уважения, мисс Лайджест.

— А я слышала, вы и сами неплохой эксперт в этой области, мистер Холмс. Если захотите, все картотеки и стеллажи в вашем распоряжении. Буду рада, если вас что-то заинтересует.

— Так вы составили все сами? Я, было, подумал, что коллекция куплена… О, это же эксетерские и брикстольские трехвековой давности!.. Думаю, я воспользуюсь вашим предложением и покопаюсь в старине денек-другой, когда дело будет окончено. Здесь действительно есть потрясающие экземпляры, насколько я могу судить!

В темно-синих глазах мисс Лайджест засверкали довольные искорки:

— Вы можете приступить хоть сегодня, если будет несколько свободных минут, — ее лицо неожиданно приняло озабоченное выражение. Скажите откровенно, мистер Холмс, вы находите это безнравственным?

— Что именно?

— То, что на мне не траурное платье и что, расставшись навсегда с отчимом, жившим много лет под одной со мной крышей, я назавтра занимаюсь древними рукописями.

— Нет, мисс Лайджест, я не считаю это безнравственным. Все, что вы делаете, вполне объяснимо. И, более того, я думаю, это лучшее, что вы можете сделать для поддержания собственного духа.

Она несколько удивленно посмотрела на меня и, видимо, не сразу нашлась, что ответить.

— Спасибо, мистер Холмс, — сказала она наконец.

— Но сейчас вы, кажется, пришли, чтобы пригласить меня ехать с вами в Голдентрил осматривать мраморную беседку, не так ли?

Я был удивлен, тем более что не говорил никому о своих планах.

— Откуда вы знаете? — полюбопытствовал я.