Я шестая

   «Глупая я, отсюда удивляюсь, вскипятили они чайник, тут – свеча!» Роза поймала улыбку Золотки. «Больше никаких вопросов и удивлений», – решила она, стыдясь своего невежества.

– Алё… девочки, – прервался общий покой голосом Золотки.

   Женщины прочли новую молитву. Роза старалась запомнить текст. Вскоре камеру наполнил аромат заварки.

   Вино и неизгладимые впечатления вскружили голову. Телом завладел ленивый каприз: хотелось полностью расслабиться, думалось о немедленном сне.

– Ой, голова-головушка… уплывает на кровать… и не хочет понимать, что ни в коем разе нельзя бесхозным тело оставлять, – пропела Роза.

   Женщины похлопали в ладоши.

– Класс! С запалом тебя, подружка, – оценила Климактеричка заслуги угарного распева и поцеловала в Розу лоб.

– Благодари ангела. Он одержал победу за твою душу, – сказала Золотка, – я довольна тобой. Ты стойко и храбро вытерпела превратности судьбы.

   Золотка говорила что-то ещё. Но Роза находилась далеко от наставлений. Испытывая антропоморфическое* состояние, обжигала губы, потягивая сладкий круто заваренный чай. «Эх, если бы так всегда», – вздыхала печально она, понимая, приятное закончится: женщины лягут спать, утро явит опостылевший режим дня.

– Исполнение желаемого принимать радостно: одно меньше – другое больше, но то, что ждёт впереди, всегда привлекательнее, – запали в сознание слова.

   Розу не насторожило, что они прозвучали мужским голосом, решив, что пробасила Чайник. Роза взирала на происходящее сквозь сонную пелену, с трудом соображая: шатается она… или камера вместе с женщинами плывёт перед глазами. Забавное состояние вызывало смешные ощущения. Собравшись с силами отпила глоток остывшего чая. Но не получила облегчения, ибо пол исчезал из под ног, в ушах звучал тот же голос: