Я шкурой помню наползавший танк

Такая мера предосторожности мне показалась излишней. Местные мужики, изгнав пришельцев за пределы села, сочли свою миссию выполненной. Однако, как только батальон откочует в другое место, сюда обязательно наведаются гонимые любопытством подростки. Поэтому их матерям остается лишь просить Бога, чтобы вояки откопали все мины и не потеряли пару-тройку гранат. Иначе ученики Георгия Спиридоновича повторят судьбу своего учителя.

«ВЫ МЕНЯ, ДРУЗЬЯ, НЕ ТРОНЬТЕ! У МЕНЯ ЖЕНА НА ФРОНТЕ…»

Дружить с кандидатом сельскохозяйственных наук Анатолием – сплошное удовольствие. Во-первых, у него в подвале неиссякаемый источник вина, во-вторых, всегда в высшей степени боевой готовности зеленый «козлик», но главное – у приятеля на шестом десятке лет в одном деликатном месте обнаружилось шило.

Подозреваю, что появлению этого, мешающего сидеть на одном месте предмета способствовало знакомство со знаменитым путешественником Фёдором Конюховым и ловля бычков с балкона квартиры на набережной Керчи.

Весьма ценна и привычка Анатолия готовиться в дорогу. Запасается сулеей вина, ведром картошки да полусотней яиц. И только после этого задает вопрос:

– Какой именно из благословенных уголков мы намерены осчастливить своим присутствием на сей раз?

Правда, в последнее время приятель поумерил аппетит. И виной всему подаренное ему фото с Графской пристани.

– Да, – молвил потрясённо учёный муж. – Нажил брюхо, которое полностью застит памятник погибшим кораблям. Придется срочно сокращать рацион. Поэтому на Славянск мы отправились без картошек и каленых яиц. Да и не до пиршеств, когда с севера области доносится громыхание железных лохмотьев войны.

Впервые слово «война» я услышал от девицы в блузке цвета распустившейся накануне сирени. Легкомысленный наряд юной особы дико смотрелся на фоне железобетонных кубов баррикады, которыми в те дни стремительно обрастала донецкая земля.

– О какой фотосессии можно говорить во время войны? – возмутилась девица и потребовала у нас документы таким тоном, будто сиреневая блузка была перекрещена пулеметными лентами.

Несмотря на то, что защитница блокпоста была вооружена палкой от швабры, мы беспрекословно подчинились. Очень уж решительно сверкали глаза юной особой. Такая без раздумья встанет на пути вражеского панцирника, а уж тем более – зеленого «козлика».

– Шла бы ты, доченька, от беды подальше, – пожурил девицу Анатолий. – А вместо себя пришли мужа. Если, конечно, таковым успела обзавестись.

– Обзавелась. На свою голову. Муж у меня, оказывается, за самостийную нэньку. Пришлось выгнать. На кой ляд мне муж-бандеровец… Ладно, проезжайте, не задерживайте других. Вон, целый хвост за вами образовался.

– Вы меня, друзья, не троньте! У меня жена на фронте, – цитирует приятель строчку из песенки, не забывая при этом объезжать хаотично расставленные на асфальте железобетонные блоки. – А вообще жуткое дело – муж и жена по разные стороны баррикады. И за компанию с ними остальная страна.

Всего в тот день мы насчитали больше дюжины баррикад. Судя по живописному виду, их лепили из того, что оказалось под рукой. Оскаливший дряхлые мышцы пружин расписной диван, похожие на поверженные кресты электроопоры, чугунная ванна, опрокинутая вверх копытами сгоревшая «Газель» и конечно же неизменный атрибут заварушек – автомобильные шины.

А над шедеврами уличной архитектуры весело переговариваются флаги Советского Союза, Военно-Морского флота, российские триколоры и затесавшееся в их ряды знамя пионерской дружины города Константиновка.

ДУЭЛЬ

Ощетинившись по периметру блокпостами, Славянск готовился к длительной осаде. Возле горсовета с тракторной тележки сгружали бухты колючей проволоки и деревянные копии противотанковых «ежей».

– Хотелось бы увидеть, как братья-славяне станут отражать атаку регулярной армии при помощи швабры и сложенных из дерьмеца баррикад, – разочарованно бубнит приятель.

Однако местные, похоже, придерживались иного мнения. По крайней мере, лица ополченцев преисполнены отчаянной решимости. Казалось, у каждого с плеча свисает автомат Калашникова или, на худой конец, винтовка системы Бердана,

И потом, все они без исключения уповали на могучую силу гарнизона, численность которого, по визуальному наблюдению, едва ли превышала полсотни штыков.

– Нас мало, но зато – все в тельняшках, – не без сознания превосходства над нами заявил заметно выделяющийся среди товарищей по оружию скромным ростом и отсутствием двух пальцев на левой руке ополченец. – А наш командир Стрелков любого ихнего генерала за пояс заткнет. Не далее как вчера под его руководством отразили нападение американских чевэкашников.

– Почему так решили?

– Ихние раненые не по-нашему орали. Только мы добивать не стали. Позволили забрать подранков и отойти. Пусть остальным расскажут, что пока мы живы, в город им не ВОЙТИ.

Стрелков, повертев в пальцах мою визитку, сказал, что сможет лишь после обеда выделить минуту-другую для интервью. И заодно посоветовал наведаться в Краматорск, где ВСУ концентрируют силы.