Я – шулер

Турист, конечно же, напарником матерого оказался. Наверное, непросто им было рассрочку делить на двоих, неудобно. Не знаю: рассчитался ли Эдик до конца. Конец скорым оказался. Через несколько месяцев умер он.

Тошно вспоминать. Но надежда есть: если вслух вспомню, может, реже будет вспоминаться втихаря. Я ведь присутствовал при той игре. И знал, что матерый и турист играют в пару. Смолчал тогда, уставу шулерскому следовал.

Звали этих двух... Нет, каждому надо оставлять шанс на исповедь...

Глава 15. О мистике

Туз пик преследовал меня всю карточную жизнь. Мог вытянуть из колоды карту наугад. Она оказывалась тузом пик. Случалось, колоду бросил на топчан, одна карта отлетела в сторону, перевернулась. Туз. Из коробки вытряхиваешь карты – одна застряла, не вытряхнулась. Опять он. Обнадеживающие намеки.

Всю карточную жизнь приходилось ждать от провидения какой-либо гадости. Так ничего путного и не дождался.

Потом уже объяснили слециалисты-мистики, что преследующий пиковый туз – совсем не обязательно к беде. Скорее всего – просто моя карта. Присвоенный свыше знак. Пояснили бы раньше... Сколько бы нервов сберег и пользы получил.

Хотя, честно говоря, жаловаться – грех. Давно уже заметил: ничего кошмарного не происходит. Наоборот, если туз являлся, все как-то устраивалось. Даже в очень бесперспективных ситуациях. Но каждый раз, выбравшись, думал: «Ну вот. Если здесь обошлось, можно представить, какую пакость в будущем ожидать следует. Там уж мне за все отольется...» Не отливалось.

Тогда решил так: это все ангел-хранитель, спасибо ему, с дурными предзнаменованиями справляется.

С тех пор, как понял, что туз с хранителем либо заодно, либо первый – визитная карточка второго, неловко себя чувствую. Как будто оказал недоверие порядочному человеку. Или не оценил преданности Друга.

Но к пиковому тузу еще вернемся...

Картежники – публика весьма суеверная. Даже самые матерые, прожженные, все умеющие, понимают: с «той стороны» заупрямятся – и никакое всеумение не поможет. Каждый профессионал рано или поздно приходит к пониманию этого. А не приходит – поплатится.

И еще одно – лучше как можно раньше угадать, насколько могущественен тот, кто свыше курирует персонально тебя.

Часто бывает, игрок – умничка: руки – исполнителя, мозги – на месте, душа – не амеба... А все – из рук вон. Смотришь на такого коллегу и сочувствуешь: эх, еще б маленько сверху подстраховали!..

Возьмем Джигита-неудачника. Красавец, держался аристократом, фраера липли к нему, как у иных – загар к вспотевшей лысине... И что же?..

То клиента, пока Джигит на пляже проигрывает, обворуют, из номера в гостинице последнее вынесут, так что весь долг – насмарку... То кто-то из своих за спиной у фраера смачно чихнет от солнца, а Джигит чих за «маяк» примет. И чужая невоспитанность обойдется ему в семь взяток на мизере.

Единственный раз адмирал жене на пляже скандал устроил, не дал доиграть. И это случилось именно в тот день, когда адмиральша рискнула сесть с Джигитом.

И именно он, ловкий спортивный мужик, возвращаясь под утро после игры с хаты-заповедника, в которую проник в результате многоходовой изящной комбинации, поскользнулся на тротуаре на рассыпанном арахисе. Грохнулся, потерял сознание. Пришел в себя скоро, люди только-только начали собираться (в те времена на граждан, потерявших сознание на улице, еще обращали внимание). Здоровый мужик; до дома добрался своим ходом. Но без выигранных денег. Похоже, первый из тех, кто поспешил к нему на помощь, кто находился ближе всех, оказался нечистым на руку...

Коллеги сочувствовали Джигиту. Всякий раз при встрече на пляже взирали вопросительно: ну, что там у тебя опять? И тому всегда было что поведать. Причем без особого огорчения, потому как уже выработалось смирение с неприятностями, неудачи вошли уже в привычку...

Бывает наоборот. Игрок – врожденный фраер, жизнерадостный, денежный, беспечный, не желающий ума набираться. Такому и проигрыш в радость, и потеряется не скоро. Явный кормилец. Пристраивайся грамотно да помаленьку дои себе...

Ан нет. Что с ним ни затеваешь, как ни изощряешься, куратор не дремлет. Его куратор. Когда-никогда отлучится на минутку, должно быть, по малой нужде. За такой отрезок времени много не урвешь.

Студе-е-нт! Думаю, любой из наших, прочитав предыдущий абзац, вспомнит именно его. Легенды ходили о фраерском счастье этого щуплого, улыбчивого юноши.

Вот пример из моего опыта общения с ним.

Играем на хате Лысого. В преферанс. За студента решили взяться плотно. Развеять миф о его феноменальном везении.

Насчет играем – неправду сказал. Меня он к себе не подпускал. Когда-то в самом-самом начале «хлопнул» его, должно быть, именно в тот момент, когда опекуна приспичило. Студент, конечно, не насторожился, но один из наших общих дружков все про меня поведал ему, предостерег. Потерял я легендарного. Ничего: сообщников хватает:

Против Студента-фраера играют три(!) профессионала. Шурик, кандидат-математик и Лысый. Лысого пришлось взять в долю как хозяина хаты.