Я сильная. Я справлюсь

– А сейчас, девочки, приготовьтесь визжать и кричать, потому что на сцену выйдет неподражаемый и великолепный Тарзан. – И уходила в гримерку, где все эти тарзаны разминались перед выходом на сцену. Постепенно я стала в клубе своей, и меня повысили – предложили самой составлять программу, искать артистов стриптиза, контролировать их, вводить в курс дела. Потом одна рабочая ночь в неделю превратилась в три, получать я стала в 4 раза больше, но уставала при этом неимоверно. Три раза в неделю я заканчивала работать в 4 утра. Возвращалась домой на такси (метро в такое время не работало) и всю дорогу молилась только об одном: не заснуть во время этой ночной получасовой поездки. Буквально держала руками закрывающиеся глаза. Потому что даже не сомневалась: стоит мне уснуть, и водитель тут же этим воспользуется и увезет меня в лес. Или на заброшенный пустырь. И там отрежет голову. Или изнасилует (я была уверена, что со всеми уснувшими пассажирками таксисты именно так и поступают). В 5 утра приезжала домой и ложилась спать, а в 7.30 вставала и ехала в институт на пары. С тех пор мне отлично известно состояние под названием «двухчасовой ночной сон».

Меньше всего в этой истории меня смущало то, что приходилось работать со стриптизерами. Обнаженное тело никогда не казалось мне чем-то порочным, и я всегда отделяла профессию человека от его повседневной жизни. Парням и девушкам надо было зарабатывать себе на хлеб и на учебу, а иногда, поскольку время было тяжелое, они кормили и мать, и отца. И, выходя на сцену, они были жаркими Игуанами и Тарзанами, а возвращаясь в гримерку и надевая тренировочные штаны и кеды, становились обычными милыми уставшими мальчиками и девочками, которые точно так же, как и все, едут после рабочего дня в метро домой, думают о том, как бы растянуть свою зарплату до конца месяца, сколько «дошираков» они себе могут позволить и как выкроить копейку на оплату телефона. А некоторые из девчонок-стриптизерш еще и детей своих маленьких кормили, выкраивая им из скудных гонораров копейки на куклы Барби и на пластмассовые грузовички. Мне тяжело давались мои 10 долларов, и я видела, что артистам они доставались с таким же трудом. С тех пор я ни разу в жизни никого не осудила за выбор профессии. И не проводила параллели между сценическим образом и тем, как человек ведет себя в реальности. У меня ведь тоже есть фото для журнала «Плейбой», но дома, облачаясь в пижаму и тапочки, я становлюсь обычным человеком, мамой, подругой, точно такой же женщиной, как и все остальные.

Несмотря на то что я работала в таком специфическом заведении, мои помыслы оставались все такими же чистыми, как и были во время учебы в школе. Я ловко уворачивалась от разных липких и грязных рук, которые мечтали залезть ко мне в разные места. Я убегала от всех уродов, которые пытались соблазнить меня деньгами. И я по-прежнему не до конца понимала, что они все от меня хотят. Боженька хранил меня, оберегал и вел правильной дорогой.

Собрался весь двор, и все дети, как щеночки на мясо, кидались на это лакомство, ловя его на лету ртом

Однажды ко мне в клуб пришел один известный боксер. За несколько дней до этого мы познакомились на пляже, он спросил, где я работаю, и совершенно неожиданно навестил меня на работе, а потом проводил до дома, до двери нашего задрипанного грязного подъезда. Но, поскольку я совершенно искренне не понимала, чего он от меня хочет, мой ухажер предпочел исчезнуть. А на следующий день я увидела, как он обнимал в телеэфире свою красавицу жену. Я ждала большую, настоящую, чистую любовь, ту любовь, о которой все говорили в книжках и в кино, но мало кто ее видел в реальной жизни. И я не хотела предавать эту любовь, которая обязательно ждет меня за поворотом (я в это искренне верила), заводя какие-то мелкие и недостойные интрижки. Мне казалось, я тогда совершу преступление перед этой любовью. И я ждала.