Я - сингуляр

Сергей Константинович повернул ко мне голову.

– Почему так?

– Самому быстрее, – ответил я, ставя перед ним бокал. – Им пока объяснишь…

Он вздохнул:

– Да, это знакомые проблемы. Все больше приходит некомпетентных людей. Как в управление, так и в работу. Даже в учебу, представьте себе. Эти, которые лимитчики.

– Кто? – переспросил я, слово пахнуло чем-то древним, я слышал его в детстве, только еще был другой режим, а сейчас, когда границы городов открыты, взамен пришли гастарбайтеры. – И в универах?

– Да, – ответил он хмуро. – Все учебные заведения обязали выделять определенный процент для демобилизовавшихся из армии, а теперь ввели еще и квоту для вышедших из мест лишения свободы.

– Зэков? – удивился я.

Он посмотрел на меня с некоторой опаской.

– Вячеслав, вы слишком прямолинейны. У нас не принято так называть людей, которые когда-то оступились, а теперь могут гореть жаждой все исправить, наверстать…

– Могут, – подтвердил я, подтвердила и Людмила Николаевна.

– Ну да, – согласился я, нельзя не согласиться, когда на тебя вот так смотрят, – могут, да…

Людмила Николаевна вдруг расцвела улыбкой, глядя поверх моего плеча, замахала рукой.

– Игорь Арнольдович!.. Игорь Арнольдович!

Я скосил глаза, но ничего не увидел, затем в поле зрения появился и остановился с приятной улыбкой на лице молодой мужчина в безукоризненном костюме, коротко подстриженный и тщательно выбритый.

Умело и элегантно поцеловал руку Людмиле Николаевне, Сергей Константинович представил меня, я кивнул, а Людмила Николаевна сказала радостно:

– Игорь Арнольдович, присядьте с нами!.. Мы всегда рады вас видеть!

Я улыбался вместе со всеми, как же, рад донельзя. Как бы двинуть его под столом незаметно для всех, инстинктивно не люблю слишком наутюженных и сладеньких мужчин. Все мы брешем часто, но с такой вот приклеенной улыбочкой брешут постоянно.

Игорь, который еще и Арнольдович, приятно улыбнулся и опустился на край стула, вежливый и предупредительный, как официант.

– Спасибо, я тоже всех вас рад видеть. Габриэлла, ты очаровательна, как никогда!

Габриэлла улыбнулась:

– Спасибо, ты очень любезен.

Он с приятной улыбкой оглядел всех, даже меня, взгляд рыбий, но губы растянуты и закреплены уголками в нужной позиции. Светский человек, ничего не скажешь. Он бы мне даже понравился, будь в Люшиной компании, но здесь нутром чую соперника.

– Мы как раз говорим, – сообщил Сергей Константинович, – о добавочных проблемах с демобилизованными из армии и… лицами, отбывшими свое в местах отдаленных.

Игорь Арнольдович понимающе улыбнулся.

– Хотя те места нередко рядом. Я, кстати, разработал ряд предложений… Нужно будет обсудить на ближайшем совете.

– Выгнать их всех на фиг? – предположил я.

Наступило шокированное молчание, Игорь Арнольдович победоносно улыбнулся, вот какого придурка вы посадили с собой за стол, ответил бархатным голосом:

– Предложения, как лучше адаптировать этих людей в университетскую среду.

– Да-да, – сказал Сергей Константинович торопливо. – Очень важно суметь их адаптировать, раз уж они заняли места…

– Тех, – спросил я, – кто сдал бы экзамены без всяких лимитов? Но эти места зарезервированы для освободившихся… Для отсидевших зэков?

Сергей Константинович ответил уклончиво:

– Да, для вышедших из мест лишения свободы… Кстати, у нас не принято об этом упоминать…

Габриэлла беспомощно смотрела то на них, то на меня, сказала обвиняюще:

– Они сами об этом зачем-то рассказывают!

Игорь Арнольдович кивнул:

– Да-да, увы. Так вот для них, понятно, предусмотрены некоторые скидки и льготы. О них ничего не говорится в правилах, но мы сами понимаем, что к таким людям должно быть более бережное отношение, чем к тем, кого миновала такая судьба.

Я тоже кивнул понимающе, да-да, еще бы, мы ж интеллигенты, хотя что-то внутри меня сказало язвительно, что других судьба такая почему-то минует. Наверное, всего лишь потому, что не грабят прохожих, не вламываются в чужие квартиры, не убивают и не насилуют. А так бы да, их бы тоже не миновала. Зато получили бы гарантированные места в университете на любом факультете.

Сергей Константинович тоже сказал с достоинством:

– Да, мы к ним относимся очень бережно.

– Помогаем со сдачей зачетов, – пояснил Игорь Арнольдович, – закрываем глаза на недостаточное… гм… посещение лекций и неявку на экзамены…

– Предоставляем академические отпуска, – добавил Сергей Константинович, – если они бросают вузы.

– Совсем? – спросил я.

– Нет, все это время уговариваем продолжить учебу. Иногда удается побудить продолжить.

Ага, подумал я хмуро, бывшему зэку восхочется потрахать чистеньких студенток, вот он и снова появится в универе. А преподы и рады, наперебой ставят ему зачеты.

Игорь Арнольдович поморщился, сказал со вздохом:

– Мне жаль, что наши универы не столь емкие, как на Западе. Там можно обучать буквально каждого, кто захочет. А у нас все ограничивается возможностями размещения в аудитории. Потому из-за нашей гуманитарной политики мы, если честно, недобираем талантливых студентов.