Я - сингуляр

– Зато товарищ Давыдов добивался результата, – сказал Чернов наставительно. – И общество его понимало. Как вас зовут, извините? А то в России имена называют только на третий день, что стало темой для анекдотов…

– Вячеслав Стельмах, – ответил я, – даже Вячеслав Васильевич Стельмах. Но, увы, сам разумею, что своей пескарьей жизнью не заслужил ни по батюшке, ни даже полного имени…

– Слава, – полувопросительно сказал Чернов. – Так? Очень приятно, Слава. Эти вот двое балбесов – Гаркуша и Знак. Очень хорошие ребята, только очень революционные. Им недостает как раз вашей сдержанности и вашей мимикрии. Вы, дескать, такой же, как все большинство, населяющее планету. Вы совершенно правы: с этим абсолютным большинством спорить бесполезно. Дураки всегда уверены в своей правоте. Чем дурак ниже по уровню, тем он увереннее.

Он повысил голос и строго посмотрел на Гаркушу, что повернулся было к экрану.

– Потому спорить не надо, – сказал он напористо, – это напрасно затраченные усилия и непонимание… Ты понял, Гаркуша? Это в твою сторону… конфетка. Ты тоже не против экстремального секса, но на крыше тебе уже неинтересно, тебе подавай Марс, понятно?

Гаркуша сердито оскалился и отвернулся. Мне показалось, что у парня некоторые проблемы с этим экстремальным, далеко не у всех получается, как, кстати, и у женщин, но те все равно могут участвовать, а вот нам подавай хоть какие-то условия.

Я пробормотал:

– Ну, я думаю, честнее так, как вот у товарища… Гаркуши? Да, говори все как есть. А я просто увиливал. Это скорее трусость, чем позиция.

Гаркуша бросил на меня косой взгляд, но я уловил в нем благодарность, а Чернов развел руками.

– Это не трусость, – сказал он наставительно, – а благоразумие. Бесполезно выходить на кулачный бой с быком. С некоторыми… спорить бесполезно. А этих некоторых, как вы понимаете, абсолютное большинство. Ладно, теперь о том, куда вы попали. Мы здесь организовали общество по поддержке развития нанотехнологий. Желательно в России. Все-таки здесь живем, но вообще-то мы счастливы, когда нанотехнологии развиваются и в какой-нибудь Сингапурии. Сингапурия тоже в некотором роде уже наша, а через сколько-то лет… Вы кем работаете?

– Программистом, – ответил я кисло.

Он улыбнулся, мордочка сразу стала симпатичнее и моложе.

– Ого! У вашей профессии есть будущее.

– Но не в таком виде.

Он вскинул брови:

– А что не так?

– Я не наукой занимаюсь, – объяснил я. – Не инженерией, не стою на острие технологического прорыва, как любят писать газеты. Увы, большинство программистов заняты такой же хренью, что и я. Я лично разрабатываю компьютерные эффекты, так это называют, для оформления музыкальных клипов и для рекламы.

Он поморщился, покачал головой.

– Знали бы вы, что у нас за специальности! Стыдно выговорить. Уже сейчас вымирают, а что говорить про будущее?.. Насчет нашей конторы… Скажу сразу, мы ничего оригинального не придумали. Попросту собезьянничали у штатовцев. У них существует эдакая добровольная организация «Центр безопасных нанотехнологий». Там простые жители довольно активно вносят на ее счет добровольные пожертвования. А кто и помогает всякими разными способами. Мы вот размечтались, что и у нас бы так…

Гаркуша сказал хмуро, не оборачиваясь:

– А ты скажи, что за направленность у этого Центра! Скажи, скажи.

Чернов мягко:

– Слава, вы не слишком обращайте на него внимания. Гаркуша – замечательный человек, хотя зациклен на соревновании, вернее, соперничестве с юсовцами, так он их называет. Хотя, должен сказать, «Центр безопасных технологий» в самом деле ратует за абсолютный контроль Америки над всеми нанотехнологиями. Во всем мире, понятно. Это, конечно, неприятно, но…

Он замолчал и посмотрел на меня с вопросом в глазах, почти спрятавшимися за толстыми вогнутыми стеклами. Я понял, что именно хотел услышать, буркнул:

– Неприятно, согласен. Но разве есть другой вариант?

Он чуть улыбнулся:

– Здесь некоторые считают, что есть.

Коротким кивком указал в сторону Гаркуши. Второй парень уже не слушает, судя по тому, как быстро-быстро набивает тексты.

– Не знаю, – ответил я без уверенности. – Ситуация такова, что я предпочел бы контроль Штатов за всеми разработками. Страшно подумать, если, скажем, Иран может получить доступ к таким технологиям…

Гаркуша повернулся в нашу сторону вместе со стулом, лицо уже рассерженное, спросил сквозь сжатые челюсти:

– А Россия?

Чернов взглянул на меня, взглядом прося извинить, ответил еще мягче: