Я, следователь...

А Чаплицкий подошел к двери, прислушался, потом отодвинул засов. В горницу вошел человек, закутанный в башлык поверх тулупа. Лица его в сумраке не было видно.

Чаплицкий дождался, пока он разделся, проводил в горницу, предложил:

— Обогреетесь? Есть чай, можно водочки…

— Сейчас, к сожалению, не могу, Петр Сигизмундович, — отозвался гость. — Я должен вскорости вернуться на место.

— Понял. Какие новости?

— Неважные. Сегодня из Москвы прибыл особоуполномоченный комиссар Шестаков…

— Николай Шестаков? — живо переспросил Чаплицкий.

— Он самый, Николай Павлович. Ему поручено организовать морскую экспедицию, чтобы перебросить сюда и в Мурманск сибирский хлеб. На Оби и Енисее скопилось свыше миллиона пудов…

Чаплицкий присвистнул:

— Ничего себе! Но ведь это невозможно!

— Почему?

— Миллер в прошлом году пытался это сделать с помощью английских ледокольных пароходов.

— А чем кончилось?

— Полным фиаско: прорвалось только одно судно, да и то вмерзло в материковые льды. Все коммерсанты, вложившие в это предприятие деньги, понесли большие убытки.

Гость хрипло засмеялся:

— Это действительно неосуществимо. Для английских торгашей и наших спекулянтов. Но где Миллер, и где мы сейчас? Я согласен, до сих пор такая экспедиция никому еще не представлялась возможной. Но большевикам, к сожалению, удалось многое, что до них не удавалось никому.

Вернулся Берс. Чаплицкий, не знакомя его с посетителем, уселся верхом на стул, упер лицо в ладони, задумчиво сказал:

— Мы не можем этого допустить! Если они доставят сюда хлеб — нам конец…

Гость закурил, неспешно заметил:

— Я еще не все сказал. Они планируют часть хлеба, масла, сала, пушнины выбросить на европейский рынок… Это конец всему белому движению.

— Да. И еще — это начало конца Запада, — мрачно сказал Чаплицкий. — Но на Западе это пока не очень ясно понимают. Чувства курицы, которая уже находится в кипящей кастрюле, они представляют себе чисто умозрительно…

Гость вскочил, вскинул кулаки:

— Как же они могут не понимать, что у нас творится?

— Буржуазия по природе своей безыдейна. А потому безнравственна, — зло уронил Чаплицкий. — Она жаждет только сиюминутных барышей. И в конце концов, в результате — она слепа, поскольку, давая передышку большевикам, готовит себе погибель!

Повисла тяжелая пауза. А в коридоре плотно прильнул глазом к замочной скважине Солоницын.

Гость тихо засмеялся:

— Безыдейна, говорите, буржуазия— то? А вы, Петр Сигизмундович, не записались, часом, в РКП (б)?

— Пока нет, — серьезно сказал Чаплицкий. — Я просто трезво смотрю на вещи. Краснопузые предложили черни такую стройную и привлекательную программу, которую наш мир никогда не сможет им пообещать. Мы им приказывали умирать за нас, а большевики предложили им жить для себя.

— Надеюсь, вас еще не увлекла идея строительства новой прекрасной жизни для черни?

— Перестаньте фиглярствовать. Сейчас меня занимает вопрос, как не дать им привезти хлеб. — Чаплицкий расхаживал по горнице, задумчиво потирая лоб. — Нет, хлеба я им не дам, пусть вымрут, гниды, все до единого!

— У вас есть для этого реальные средства, господин каперанг?

Чаплицкий стукнул кулаком по столу.

— Они существуют объективно: неведомая ледовая трасса, бескормица, нет топлива, исправных судов… — Закурил и добавил уже более спокойно: — А мы должны все эти сложности сделать непреодолимыми. Чтобы караван вообще не смог выйти.

Пришедший долго молчал, потом медленно сказал:

— А если они все— таки преодолеют эти непреодолимые препятствия? Они ведь нам уже не раз показывали, как надо преодолевать непреодолимое.

Чаплицкий засмеялся:

— Похоже, что это вы записались в РКП(б), милый мой!

— Нет, серьезно?

— А если серьезно, то существует английский флот, наконец! — Он раздраженно фыркнул: — В конце концов, их это, черт побери, тоже касается!

Гость покачал головой:

— Англия сейчас на открытую войну не пойдет. А нападение на мирный караван — это война. Их так называемый пролетариат будет возражать…

— Ерунда! — Чаплицкий решительным жестом отмел это предположение. — Английский флот — хранитель самых старых традиций государственного пиратства.

— Не понял?…

— Для того чтобы за полчаса уничтожить караван, крейсеру «Корнуэлл» вовсе не нужен «Веселый Джек» на гафеле. И британский лев тоже. Просто неизвестное военное судно неустановленной государственной принадлежности.

— Вы думаете, они на это пойдут?

— Еще как! Не забывайте: в России пропадают миллионы их фунтов стерлингов.

— Ну что ж. Может быть. Посмотрим. Да, позвольте полюбопытствовать: вырезанный патруль — ваша работа?

Чаплицкий криво ухмыльнулся:

— Был грех.

Гость восхищенно покачал головой:

— Чисто сделано. Но в порт не показывайтесь, Петр Сигизмундович. Там предстоят крупные облавы.

— Хорошо. Теперь следующее: от человека, которого я послал за кордон, нет вестей?

— Неужели я молчал бы об этом, Петр Сигизмундович! — с упреком воскликнул гость. — Правда, еще рано. У нас в запасе имеется по крайней мере неделя.

— Имеется, — согласился Чаплицкий. — Но если не будет сведений, через неделю придется посылать нового…