Я, следователь...

— Ничего нам не чудится! Ты всех нас обрек на смерть! Ты был так уверен в себе, уверен настолько, что передавал наши координаты на крейсер открытым текстом…

Отойдя к иллюминатору, Щекутьев начал надевать китель.

Шестаков, помолчав немного, добавил:

— Ты знал, что, когда крейсер нападет на нас, я в первую очередь прикажу сжечь документы и радиожурнал с позывными «343–342»…

— Чушь какая! — нервно передернул плечами Щекутьев.

— А вот я не понимаю… — задумчиво сказал Шестаков.

— Чего же?

— Я не понимаю, как с людьми случается такое… Ведь мы же с тобой вместе воевали… вместе тонули, мерзли, голодали. Однажды ты спас мне жизнь…

Щекутьев молчал, лишь каменные желваки раскатывал по скулам.

И тогда голос Шестакова поднялся до крика:

— Что же с тобой произошло, Сережа?!

Щекутьев не выдержал и взорвался наконец.

— Это с тобой произошло, а не со мной! — закричал он. — Это ты предал, а не я! Тебя — мужика, быдло — произвели в офицеры флота его императорского величества! А ты как отплатил за эту честь?!

Шестаков устало перебил его:

— Не говори глупостей, Сергей… Я — мужик. Хорошо. А твой отец кто? Нищий однодворец!..

Щекутьев возразил гордо:

— Мой отец — потомственный русский дворянин! И я — дворянин отечества своего!..

— То— то вы залили кровью отечество свое… — хмуро сказал Шестаков и сделал шаг к двери: — Ладно, с тобой все ясно. Одевайся… — Выразительно посмотрев на сжатый свой кулак, зло присовокупил: — Как жаль, что ты не оказал мне сопротивления…

Шестаков поднялся к Неустроеву в ходовую рубку «Седова».

Неустроев держал в руках радиограмму Болдырева, в который раз перечитывал ее:

«…ПЕРЕДАЧУ В РАДИОЖУРНАЛ НЕ ВНОСИТЬ ТЧК БЛАНК РАДИОГРАММЫ ПЕРЕДАТЬ ХЛЕСТАКОВУ В СОБСТВЕННЫЕ РУКИ ТЧК ТЕКСТ: ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ СООБЩЕНИЕ ТЧК ВЫЯВЛЕН ИНФОРМАТОР ТИРЕ ВАШ НАЧСВЯЗИ ВОЕНМОР ЩЕКУТЬЕВ ТЧК ЕГО ЗАДАЧА ТИРЕ ПЕРЕХВАТ КАРАВАНА ПО РАДИОКООРДИНАТАМ АНГЛИЙСКИМ КРЕЙСЕРОМ С ЦЕЛЬЮ УНИЧТОЖЕНИЯ ТЧК НАИМЕНОВАНИЕ КРЕЙСЕРА НЕИЗВЕСТНО ТЧК АРЕСТУЙТЕ ПРЕДАТЕЛЯ РЕВОЛЮЦИИ ЗПТ ОБЕСПЕЧЬТЕ РАДИОИГРУ С КРЕЙСЕРОМ… БОЛДЫРЕВ».

— Там много чего выяснилось, — рассказывал Шестаков Неустроеву. — Но главное — схема, которую нашли у Чаплицкого…

Неустроев уточнил:

— Вы имеете в виду схему расположения затонувших кораблей на рейде Архангельска?

— Ну да. В Чека ее сверили с той, что представлял тогда Щекутьев.

— И что?

— Один к одному. Точная копия.

Неустроев отошел к рулевому, негромко подкорректировал курс. Вернулся к Шестакову.

— М— да— а… Он ведь сам предложил поднять уголь со дна… И работал как!..

Добрые серые глаза старого гидролога выражали полное недоумение.

Шестаков грустно улыбнулся:

— Я уже говорил: военная хитрость… Сам работал, и сам же водолазный шланг перерубил… Водопомпу испортил… Это уж потом разобрались…

Неустроев махнул рукой и сказал озабоченно:

— Ну, бог с ним… Сейчас, мне кажется, самое время решать, как нам быть с этим крейсером…

— Да— а, раздумывать особенно некогда, — согласился Шестаков. — Если не укроемся, мы ему на один зуб. За час от каравана только щепки останутся!

Неустроев, человек невоенный, был абсолютно растерян, поскольку как моряк понимал всю безысходность возникшей ситуации. Подумав, он предложил:

— Может быть, нам дальше идти при полном радиомолчании? Может быть, проскочим? И тогда рандеву с английские крейсером не состоится?

Шестаков отрицательно покачал головой:

— Пират наверняка ждет нас у Карских Ворот. Я тут уже прикидывал: допустим, мы ворочаем два румба и идем через Югорский Шар. Он подождет нас день— другой и устремится в погоню. Скорость у него втрое— вчетверо больше нашей…

Шестаков подошел к карте, показал Неустроеву:

— Если он разминется с нами в море, то уж наверняка к Канину Носу попадет скорее нас. И встанет там на вахту. А мы его никак миновать не можем…

Неустроев потер руками лицо:

— Значит, мы в западне… Возвращаться назад бессмысленно… Мы все погибли…

Шестаков, продолжая внимательно разглядывать карту, возразил Неустроеву:

— Не все… У нас есть шанс.

— Какой?

Шестаков медленно, негромко сказал:

— Мы должны, во всяком случае, проверить этот шанс… Надо затеять с пиратом контригру.

— Каким образом?

— На «Труворе» есть радиостанция… «Трувор» должен увести на себя пиратский рейдер… И тогда рандеву состоится, но… только с ним одним!

— Это же верная гибель для «Трувора»! — с испугом воскликнул Неустроев.

— Да… — буднично, устало согласился Шестаков. — А остальным — жизнь. Хлеб…

Словно в каком— то полусне Неустроев пробормотал:

— У капитана «Трувора» Сабанеева четверо детей…

Шестаков удивился:

— Да— а? Я не знал… — смущенно сказал он. — Но… капитан Сабанеев не понадобится.

— А кто же поведет «Трувор»?

Шестаков поднял на него глаза и сказал спокойно:

— Я.