Я слежу за тобой

– Я растерялась, Лили. Откуда мне было знать, что папа здесь ни при чем и я просто себя накрутила? Что, если Анна действительно ему позвонила и он приехал в клуб, подумала я. Не знаю, Лили… После того, что он сделал, в голову так и лезли всякие безумные мысли. Но я слишком боялась рассказать полиции. – Сара видит, как ужас в глазах сестры сменяется сочувствием. – А когда выяснилось, что Карл и Энтони сбежали, я подумала на них. И вот – пожалуйста. Она у Карла. Что же теперь будет? – Сара больше не в силах сдерживать рыдания. – А ты говоришь, я не виновата. Что бы ни случилось с Анной – всё из-за меня. Я ее бросила, Лили.

Глава 39 Отец

– Может, позвонить вашему врачу и он даст Барбаре успокоительное?

Кэти, офицер по связям с семьей, гладит по спине Барбару, которая сидит за кухонным столом, уронив голову на руки.

Генри стоит, уперев руки в бока, терзаемый смешанным чувством. Страха. Вины. Стыда. Это отвратительно, папа. Жуткая фотография на экране телевизора, от которого Генри в итоге отвернулся, потому что не мог больше смотреть. Глядя на ублюдка, приставившего пистолет к голове его дочери, он думал только об одном – о собственном ружье, изъятом полицией. Вернуть бы его. Вскинуть и прицелиться. Пристрелить Карла. На! Получай!

Генри ходит по кухне взад-вперед. Кэти успокаивает Барбару и время от времени кидает на него вопросительные взгляды.

– Не надо врача. Не надо успокоительного. Я хочу знать, что происходит. Господи. Моя девочка… моя бедная девочка.

Барбара опять переходит на крик, и Кэти старается ее унять. Говорит, чтобы Барбара дышала. Глубоко, медленно, вот так. При виде судорожно вздымающихся плеч жены у Генри дрожит подбородок.

– Думаю, вам лучше прилечь, Барбара. Наверху. Если будут новости, мы вам расскажем. – Кэти продолжает гладить ее по спине. – Врач точно не нужен?

Барбара окидывает комнату отсутствующим взглядом.

– Не нужен. Я хочу в комнату Анны. Я лягу в ее комнате.

Она встает с каким-то странным, пугающим видом, словно в трансе.

– Пусть с ней побудет Дженни. – Обращенные к Генри глаза девушки-полицейского полны тревоги.

Генри и сам сейчас нуждается в помощи. Он ходит из угла в угол, плохо понимая, что ему говорят.

– Скажите дочери, чтобы поднялась наверх и посидела с Барбарой. Ее нельзя оставлять одну.

У Кэти вновь звонит телефон, и Генри вздрагивает, как в ту секунду, когда он впервые увидел в новостях фотографию. Кэти берет трубку, а он возвращается в гостиную – за Дженни.

В гостиной стоит растерянный Тим. По телевизору без звука идут спортивные новости. Конечно, про себя возмущается Генри, плевать они хотели. Каких-то полчаса назад к голове его дочери приставили пистолет, а теперь все уже смотрят футбол.

– Тебе пора, Тим. Извини, нам сейчас не до гостей.

Бледный и дрожащий, Тим кивает в ответ и берет со спинки дивана пальто. Дождавшись, когда щелкнет входная дверь, Генри идет на кухню и прислушивается к разговору Кэти. Та вышла в прихожую и закрыла дверь. Толстую дубовую дверь. Ни черта не слышно.

Сэмми, пользуясь случаем, проскользнул в дом и, устроившись в ногах, умоляюще глядит на хозяина. Пожалуйста, можно мне остаться на кухне? Генри смотрит в темные, с янтарным отливом глаза. Верный Сэмми. Переживает, бедняга, чувствует, что в доме беда. Генри вспоминает его щенком, который, тявкая, скакал по лужайке перед домом, пока Анна делала очередное колесо. Смотри, папа! Три подряд…

Он стоит, прильнув к дверному косяку, но все тщетно. Кэти говорит шепотом. От непреодолимого желания знать, о чем идет речь, в груди жжет как огнем. Генри закрывает глаза. Шумно и тяжело дышит носом. Сэмми тоже подошел к двери и тычется мордой ему в ногу. Можно остаться, хозяин? Он гладит пса по голове, и, когда тот начинает вилять хвостом, внутри у Генри словно что-то обрывается.

В конце концов он отходит к столу и машинально садится на место Барбары. И только сейчас замечает, что подушка в синюю клетку, которая обычно лежит на стуле, валяется под столом. Генри сосредоточенно смотрит на подушку. Поднять ее или оставить? Вопрос представляется ему чрезвычайно важным и сложным. Затем он одергивает себя: что за чушь, о чем он только думает. Даже если все подушки окажутся на полу – какая разница… Даже если все вещи в этой чертовой кухне попадают со своих мест. Генри обводит взглядом фарфоровый сервиз, тарелки, кувшины, миски, всевозможную утварь на комоде… Смести бы все на пол. Пусть валяется вместе с подушкой… Его мысли прерывает скрип двери. Сэмми перестает вилять хвостом, опасаясь возвращения в прихожую.

– Коллега звонила, – поясняет Кэти, подходя к столу.

– Есть новости из Испании? От переговорщиков? Какого черта они ждут? Неужели у них нет слезоточивого газа или что там должно быть? – Генри поражается собственному тону, слишком безжизненному для таких слов.