Читаем Я слышу все… Почта Ильи Эренбурга 1916 — 1967 полностью

Я слышу все… Почта Ильи Эренбурга 1916 — 1967

Борис Фрезинский , Борис Яковлевич Фрезинский

По странной случайности Юра[1267], который был проездом в Париже, сидел у меня, и мы говорили о всех вас, не подозревая, что ночью скончался Илья. Газеты были этим полны, но мы не знали. Вместо ненависти к нему, у меня теперь появилась жалость. Конченый человек. Он очень болел сердцем (мы это скрывали от Жени[1268]). Уже 3-й год преподает политическую экономию в лицее в St. Etienne. Дети учатся и голодают.

Ваша Тося

ФЭ, 3928, 2.

581. Г.Эмин (Ереван)

СКОРБЛЮ СМЕРТИ НЕЗАБВЕННОГО ЭРЕНБУРГА ОДНОГО ИЗ ВЕЛИКИХ НАШЕГО ВЕКА = ГЕВОРК ЭМИН

ФЭ. 3824, 22. Геворк Эмин (1919–1998) — армянский поэт.

7 сентября 1967

582. Шанталь Кенневиль (Монбар)

Милая Люба,

Ты не можешь себе представить, как страшно я была поражена, когда в пятницу, около полудня, услышала сообщение о смерти Ильи. Мне это показалось невозможным. Ты, конечно, знаешь, что мы виделись в Риме в конце мая; Илья выглядел очень похудевшим, уставшим от разъездов и общественной деятельности, говорил чуть слышным голосом, но мне и в голову не могло прийти, что я его больше никогда не увижу. Разговор шел о тебе, Илья сказал, что его тревожит твое здоровье. И в «Юманите» сообщали о твоей болезни. В здешних газетах много говорилось о кончине большого писателя. В пятницу по радио Эльза Триоле и Арагон говорили о случившемся с глубоким волнением и скорбью. Я не знала, как связаться с тобой. Вот я и написала Эльзе, чтобы она передала тебе, что я разделяю твою боль и боль Ирины. Весь понедельник я была с вами, в ужасе от того, что это правда, что хоронят человека, который был воплощением жизни и ума, ума неподкупного и смелого.

А вчера я купила субботнюю «Юманите», там на двух с половиной страницах помещены почтительные и хвалебные статьи, и в них я нашла ваш адрес: улица Горького, 8. Я отправила коротенькую телеграмму, чтобы ты знала, что я с тобой. И вот теперь пишу письмо.

Я не выдержала и написала Эльзе Триоле, что эти почести вызывают у меня усмешку, когда я вспоминаю обо всех неприятностях, причиненных Илье (и тебе) французской полицией, начиная с высылки в Бельгию и Ла Панн (1921 г.) и до последнего времени, когда между нашими странами наконец-то установились почти нежные отношения. Давно пора!

Столько всего вспоминается, не одни лишь 1916-17 годы, но и 1924 год, когда мы так часто все вместе сидели в «Куполь», и перигорский ресторанчик в Лаванду (помнишь тот кагор?), и как Илья поранил глаз на острове Левант, и самый последний стакан — остатки бутылки чинзано в январе 1940 года. Затем наступило ужасное время. Мы встретились в 1946 году. Потом я лишь два-три раза видела Илью.

Как бы мне хотелось быть ближе к тебе, я подумала, может быть, ты захочешь вернуться во Францию. Ты сможешь жить у меня, поразмысли об этом хорошенько. Я надеюсь, что ты справишься с этим большим горем и быстро начнешь поправляться.

Когда у тебя достанет времени и душевных сил, напиши мне несколько слов.

У меня всё по-старому. Зиму и лето мне нравится проводить в моем домике в Монбаре. Весной и осенью я часто езжу в Италию, много раз была в Греции (теперь больше не поеду). Я живу деятельно, чувствую себя хорошо, занимаюсь живописью и очень увлечена ею. У меня всё еще много друзей в разных краях, мы встречаемся то там, то здесь.

Адольф с женой поселился в Йоханнесбурге, в Южно-Африканской Республике (мерзкая страна). Я вижусь с ними во время их приездов в Европу.

Я прощаюсь с тобой, Любочка, целую тебя от всего сердца. Ты была идеальной спутницей для Ильи. Не падай духом и будь здорова. Привет Ирине.

Шанталь

ФЭ. 3829, 55. Перевод М.Сальман. Ш.Кенневиль (1897–1969) — франц. художница, парижская подруга ИЭ в 1914–1917 гг.

583. К.И.Чуковский (Переделкино)

Дорогая Любовь Михайловна,

я был болен, не видел газет и лишь сегодня узнал о Вашей — и нашей — великой утрате. И только теперь почувствовал, какое это было счастье сознавать, что среди нас Эренбург. Никаким разбойникам пера, никаким мошенникам печати не удастся очернить клеветой его гордое имя борца за человечность и правду… Рассеется как дым клевета профессиональных лгунов — и народ с великой благодарностью вспомнит о своем защитнике и друге.

Простите, что я пишу так бессвязно — так поразило меня это внезапное горе.

С глубоким уважением

Корней Чуковский

ФЭ. 3825, 29.

584. С.Х.Лисицкая (Новосибирск)

Дорогая Любовь Михайловна,

с большим прискорбием узнала из газет о смерти незабвенного Ильи Григорьевича.

Хочу выразить свое искреннее соболезнование в это тяжелое для вас время.

С дружбой и сочувствием

Ваша С.Х.Лисицкая

ФЭ. 3824, 37. Софья Христиановна Лисицкая-Кюпперс — художница, искусствовед, вдова художника Эль Лисицкого, с которым ИЭ был дружен с начала 1920-х гг.