Я слышу

Я не ответила, там Гоша! Теперь я бежала еще быстрее, потому что боялась, что Коршун увидит моего друга и решит, что это мой парень. Гошка же точно обниматься полезет! А я свободна, и Коршун должен это точно знать. Блин, я же решила, что не буду к нему лезть! Он женат! Сам про жену сказал. Хотя я и не лезла…. Не лезла же?

Гоша послушно ждал у лифта, точно догадываясь, что больных нельзя нервировать. Мы обнялись, он посокрушался насчет моего бледного вида и заклеенных ушей и вручил мне большой пакет.

- Это что?

- Вкусняшки!

Я заглянула внутрь, округляя глаза. Еды нам с Олей там на три дня хватит!

- Гоша, ты рехнулся?! Куда столько?!

- Киса, ты должна вкусно кушать, быстрее поправишься! – строго ответил он.

- Забирай половину!

- Еще чего?! Тащи пакет в палату и возвращайся.

Я немного подумала. Коршун все еще там, Гоша все еще здесь.

- Пошли вниз, потом заберу пакет, как уходить будешь.

- Пошли, - согласился Гоша, отбирая у меня пакет и вызывая лифт. – Или вас на руках по лестнице, мадам?

- Поехали уже! – засмеялась я.

Внизу мы устроились на диванчике в самом углу, чтобы на Гошу люди поменьше внимания обращали. Мы живем в идиотском обществе! Если человек выглядит не так, как все – он обязательно считается психом. Если ты не в стае – ты не достоин нормальной жизни. И никто даже не задумывается, что зачастую, у таких людей внутри целая стая. Что он настолько полноценен, что эта серая масса, считающая себя выше и лучше – не стоит и мизинца такого изгоя. Мы живем в современном обществе, а люди так и не научились воспринимать человека таким, какой он есть. Повсюду шаблоны и печати, а на тех, кто не в стае, ставят клеймо и с презрением оборачиваются вслед, иногда даже бросая в спину обидные слова. Вот только Гоша мой терпеть обиду не станет, ответит обидчику по полной и будет прав. Жаль, что не все такие, тогда, может быть, и люди по-другому бы их воспринимали.

- Ну как ты, киса? – улыбнулся Гоша. Он давно уже не обращает внимания на косые взгляды, а я все равно до сих пор не могу привыкнуть. Мне стыдно. Перед Гошей. И сейчас я так бежала к нему именно по этой причине. Не хочу видеть, как некоторые шарахаются от моего друга. А у нас там бабуль много лежит, еще правда креститься начнут, да корвалол требовать!

- Да нормально, - пожала я плечами, улыбаясь.

- Я Лизке звонил, тебе побоялся, она там мне таких страстей нарассказывала!

- Ой, ты ее меньше слушай! Она у нас дама впечатлительная!

- Кто бы говорил! – засмеялся Гоша. – Киса, ты без аппарата ведь уже? Там че под пластырем?

- Там уши! Без аппарата и слышу тебя почти прекрасно!

- Как классно! – обрадовался он. – То-то я и смотрю, что ты больше мне в рот не заглядываешь!

Я в шутку толкнула его в плечо, а Гоша меня обнял.

- Я рад, что ты решилась и что ты уже почти не глухая тетеря, киса! – перенял привычку Лизы называть меня «кисой». Но я и не возражаю.

Я смеялась вместе с Гошей, а потом почувствовала на себе взгляд. Джинсы, майка, за плечом рюкзак. Коршун, пройдя от нас на приличном расстоянии, застрелил меня взглядом и вышел из больницы. На душе потемнело, настроение тут же пропало. Во-первых, мой доктор ушел домой и увижу я его теперь только завтра, во-вторых, теперь он точно ко мне не подойдет, даже если и решил наплевать на жену, думая, что Гоша – мой парень. Все, накрылось мое чаепитие.

ГЛАВА 8

ГЛАВА 8

Смену моего настроения Гоша заметил сразу, встревожился, стал выпытывать причину. Я догадалась сослаться на вчерашнюю операцию, на усталость, Гоша состроил взволнованный вид и, пообещав еще забежать, как появится свободное время, проводил меня на пятый этаж, помогая дотянуть пакет с «вкусняшками». Кстати, интересуясь моим здоровьем, Гоша не забыл и про новую татуировку узнать, от которой девчонки по палате, когда заметили, были в восторге. Как и доктор, впрочем. Я отрапортовала, что не ленилась и ухаживала за своей птичкой даже в больнице. Друг остался мной доволен и, наконец, убежал.

Перед тем, как лечь спать, я решилась посетить местную купальню. Не хочу опять салфетками протираться! И хочу, наконец, вымыть голову. Девчонки меня от этой идеи стали отговаривать, но я была решительно настроена. Ну что со мной может случиться? Тело меня уже отлично слушается, уши Коршун заклеил намертво, да и голову я буду мыть, наклонив ее вниз, чтобы вода все же никак не смогла туда попасть. В общем, я была в себе уверена, девочки – нет. Так же они уверяли, что пока снимать уже ставшие мне ненавистными чулки категорически нельзя, а мне не терпелось сделать это хотя бы на несколько минут, пока буду в душе. Ноги из-за чулков чесались невыносимо, расчесала я их уже прилично, теперь придется половину оставшегося лета забыть обо всем коротком, а то люди могут подумать, что я лишайная.