Я смотрю на тебя

Сейчас я довольно расслаблена, но мне достаточно чересчур настойчивого взгляда Леонардо на проходящую мимо девушку, и отзвук ревности возвращается отравой в мою кровь. Я вышла из дома с мыслью не устраивать сцен, в полной готовности сдержать обещание, но становится действительно сложно. Отпиваю глоток вина и ставлю бокал на парапет, глядя на другой берег. Мое лицо слишком серьезно, и Леонардо заметил это.

– В чем дело? – спрашивает он, покачивая головой.

– Я ее видела… – Комок злости в этот момент раскручивается, разливаясь желчью.

– Кого ты видела? – недоумевает Леонардо.

– Ой, да прекрати! Нет необходимости во лжи между нами, правда же? – поворачиваюсь к нему с горящим взглядом. – Твою любовницу я видела. В твоей спальне, несколько дней назад, – вздыхаю и отхожу на несколько шагов.

Леонардо внимательно на меня смотрит с серьезным видом, но затем на его лице снова появляется спокойное и расслабленное выражение.

– А ты, значит, начала за мной шпионить, – улыбается он. – Будь осторожна с тем, что можешь обнаружить, Элена, – и поглаживает меня по носу указательным пальцем.

Резко отталкиваю его руку.

– Хотя бы скажи мне, кто это и что она значит для тебя…

– Ее зовут Арина.

Образ этой женщины встает передо мной, и я уже чувствую себя проигравшей на ее фоне. Уверенность, которую, мне казалось, я приобрела в последнее время, пропадает в одну секунду.

– Ты продолжал видеться с ней все это время? – спрашиваю.

– Конечно, я продолжал с ней видеться, это моя подруга. Но мы были в постели всего пару раз, – продолжает он провоцирующим тоном, с бьющей по нервам безмятежностью.

Легкость, с которой я добиваюсь ответа, обезоруживает меня. Леонардо не старается ничего скрыть, потому что ничего мне не должен, – вот в чем дело.

Мои глаза становятся блестящими, их жгут злые и настойчивые слезы, которые я сдерживаю с железной решимостью. Он притягивает меня к себе, придерживая лицо рукой.

– Элена, не надо так. Хочешь знать, кто эта женщина для меня? Это приключение, путешествие, как любая другая…

– А я? Я для тебя значу то же, что и другие?

– Нет, не то же, – он смотрит мне прямо в глаза, – потому что каждое приключение отличается от другого, каждое из них уникально и прекрасно в своем роде.

– Одной меня тебе мало, – я бью прямо в цель.

– Почему ты так рассуждаешь? Не понимаю, почему ты пришла к такому заключению. Если бы у тебя были другие любовники, я был бы счастлив за тебя, я совсем не возражаю, – кажется, он слегка раздражен моей негибкостью. – Ревность – это клетка, которая дает тебе иллюзию владения другим. Но желание невозможно заключить в тюрьму, – подводит он итог, обнимая меня.

Мне хочется освободиться и избить его кулаками. Ненавижу его, эту его свободу, и одновременно завидую ей. Мне тоже хотелось бы быть настолько свободной и открытой в своих мыслях, чувствах и поступках. Но освободиться от схем, которые уже вжились в твой образ мыслей, во внутренний мир, не так-то просто.

Ревность – это клетка, которая дает тебе иллюзию владения другим. Но желание невозможно заключить в тюрьму.

Однако если бы Леонардо сейчас стал клясться мне в безграничной верности, я бы ему не поверила. Нужно посмотреть в лицо реальности: Леонардо никогда не будет только моим, я никогда не смогу запереть его в клетке. Могу лишь надеяться, что после своих путешествий он будет возвращаться ко мне.

* * *

Идем в направлении площади Сант-Анжело. Остаюсь молчаливой и отдаленной. Леонардо обнимает меня одной рукой и ждет, когда я прекращу дуться. В какой-то момент поднимаю глаза и замечаю знакомую фигуру в нескольких метрах от нас. Это Якопо Брандолини, он идет в нашем направлении. Я быстро высвобождаюсь из рук Леонардо, как раз в тот момент, когда граф замечает нас. О боже, сейчас он спросит, что мы здесь делаем, и у нас даже нет времени придумать какой-нибудь предлог.

– Привет Якопо! – здоровается Леонардо, спокойный, как всегда.

– Ах, добрый вечер! – Его приветствие обращено к нам обоим. Вижу, как глаза Брандолини двигаются в направлении моего лица. – А вы что здесь делаете? – он переносит кожаную сумку с одного плеча на другое и обращает к нам удивленную улыбку.

Я нервно хихикаю.

– А вы? – невежливо спрашиваю в ответ. Это отчаянная попытка выиграть пару секунд. Я ужасно напряжена. Полный кошмар.

– Я иду к единственному приличному портному, который остался в этом городе. Он шьет мне рубашки.

И действительно, я не раз видела на манжетах рубашек Брандолини его вышитые инициалы «JB».

Черт, никак не могу прекратить постукивать правой ногой. Я слишком нервничаю. Успокойся, Элена. Он не видел вас в обнимку. Дыши.

– Я возвращался из Санта-Марта, ездил туда, чтобы проверить прибытие товара, – говорит Леонардо. (Он, как обычно, полностью держит ситуацию под контролем.) – И встретил Элену перед церковью…

– Церковь Сан-Николо-деи-Мендиколи… – продолжаю в порыве вдохновения, – священник подыскивает реставратора для работы.