Я смотрю на тебя издали

Прохоров немного повыпендривался, демонстрируя навороченный планшет и новенькую секретаршу, годов ей было от силы двадцать, на бывшего она смотрела с неподдельным восхищением, как он на свою новую электронную игрушку. Девушка наверняка успела влюбиться. Ничего удивительного, я некогда сама страдала той же дурью, принимая Димкину болтовню за откровения, а его самого практически за гения.

– Скажи, класс, – произнес бывший, когда секретарша принесла нам чай и на цыпочках скрылась за дверью.

– Что именно? – на всякий случай уточнила я.

– Ты хоть представляешь, сколько он стоит? А мне его подарили.

– Здорово. И кто расщедрился?

– Неважно, – внезапно потеряв интерес к данной теме, отмахнулся Прохоров, отложив в сторону планшет. Агатка утверждала, что с невинных созданий, едва достигших совершеннолетия (это условие бывший соблюдал свято, не ища приключений, сами знаете на что, то есть он их активно искал, но без возможных последствий), так вот, с невинных созданий он якобы переключился на дам старше и куда богаче. Агатке можно верить, она зря не скажет. А бывший как был бабником, так им и остался. И неважно, по какой причине он охмуряет доверчивых дур: желая вызвать восхищение или получить нечто материальное, хоть тот же планшет.

– Рассказывай, как дела? – предложил он.

– Агатка работой замучила, а так ничего.

– Сочувствую. Трудиться под руководством твоей сестрицы и врагу не пожелаешь. И что привело тебя в мои владения?

– Большая вера в твое профессиональное мастерство.

– Судя по началу, мне следует насторожиться.

– Нет, я по-доброму. Ты ничего не слышал о «Братстве знающих»? То ли церковь новомодная, то ли секта…

Дмитрий Александрович посмотрел с удивлением и покачал головой.

– Надо же… Только вчера встречался с одним из их проповедников.

– С отцом Константином?

– Ага.

– А по какому поводу?

– Они в детскую поликлинику купили кое-какое оборудование. Вроде на пожертвования последователей. Добрые дела должны быть отмечены, вот и решили статейку сварганить, чтоб и другие граждане подтянулись. Но отец Константин сказал, что богоугодные дела вершат в молчании, господь все видит и слышит, а дарителям надлежит быть скромными и смиренными. Бескорыстие лично у меня всегда вызывает подозрение, и я потратил часа полтора на беседу с ним. Занятный дядя.

– И что ты вынес из длительной беседы? – спросила я.

– Веруют они в Иисуса Христа и ждут его скорого появления. Оттого ничто мирское их не тревожит. Спасутся только знающие, то есть они.

– Ну, это понятно, – кивнула я, а Дмитрий Александрович продолжил:

– Я, конечно, спросил, какой смысл в этом случае заниматься благотворительностью, и получил вполне здравый ответ, что заниматься ею надлежит всегда. В общем, все вроде солидно. Но… – бывший сделал паузу и усмехнулся: – Отец Константин, несмотря на добрые дела и умные речи, упорно казался жуликом. Знаешь, нет-нет да и мелькнет что-то знакомо лицемерное. В общем, статью я писать не стал и немного покопался в сути вопроса.

– И как? – насторожилась я.

– На первый взгляд все у них прекрасно, с точки зрения закона комар носа не подточит. У городской администрации они на хорошем счету, потому что деньги жертвуют довольно охотно, хоть и не помногу. Вся прелесть в том, что этой организации, или как там ее стоит называть, в нашем городе, по сути, нет. Есть отец Константин. Ни с кем из его паствы связаться не удалось. Место, где они собираются и молятся, тоже вроде бы отсутствует. На Садовой есть офис, две комнатенки, вот, собственно, и все. Похоже, в других городах также негусто. Я по своим каналам проверил. А вот в Интернете у них сторонников предостаточно.

– Может, на офис они решили не тратиться и, повинуясь велениям времени, ушли в Сеть? – сказала я, Прохоров кивнул и внимательно посмотрел на меня, я бы даже сказала, оценивающе.

– Тебя ведь они не просто так заинтересовали?

– Не просто, – покаялась я.

– И что, скажи, тебе удалось узнать о них?

– Ничего.

– Вот именно. Мои успехи ничуть не лучше. Кто основал эту их религию, кто, в конце концов, этим всем руководит? И деньги там крутятся немалые, если они имеют возможность тратиться на добрые дела.

– Деньги можно и через Интернет собрать.

– Не спорю. Но они меня весьма заинтересовали.

– Но если они свою лавочку зарегистрировали…

– Я же сказал, тут полный порядок. И необходимые фамилии указаны. Я насчитал целых семь.

– И именно их телефоны указаны на сайте?

– Уверен, что так. Если бы уши росли из-за бугра, я бы решил, это какая-то шпионская сеть, но очевидных связей с заграницей нет, это сугубо наше детище.

– Может, глубокая конспирация – часть их доктрины, – пожала я плечами.

– Ничего другого в голову не приходит, – серьезно ответил Дмитрий Александрович.

– Давно они у нас обретаются? – спросила я.

– Если верить документам, шесть лет. Давай колись, чем они тебе досадили.

В очередной раз пересказывать свою историю я смысла не видела, после разговора с Олегом сильно сомневалась, что братство имеет к ней отношение. Но и врать не хотелось, и я сказала полуправду: