Я смотрю на тебя издали

В подъезде свет не горел, вещь неслыханная для образцового дома. Я сделала шаг в кромешной тьме, посылая мысленный привет соседке тете Маше, и тут же замерла. Все-таки это очень странно. Разумеется, лампочка могла перегореть только что, и соседка этого попросту не успела заметить. Я задрала голову. Весь подъезд тонул во мраке. Какова вероятность, что лампочки на всех этажах перегорели одновременно? Я подумала о пустой квартире и ключе, который оставляла под ковриком возле двери. Привычка, от которой избавляться совсем не хотелось. Но в настоящий момент это показалось откровенной глупостью.

Добраться до ближайшей квартиры, позвонить и узнать, что за новшества у нас в подъезде? Вместо этого я поспешно выпорхнула на улицу. Димка только-только успел тронуться, я отчаянно замахала руками, и он затормозил. Выбрался из машины и пошел мне навстречу. А я машинально отметила: лампочка под козырьком тоже не горит.

– Совесть мучает? – весело спросил Ломакин.

– С совестью порядок. Света в подъезде нет.

– Да? – Он вроде не усмотрел в этом ничего особенного. Как ему растолковать в двух словах, что в доме образцового санитарного состояния такое попросту невозможно. – Темноты боишься?

– Сегодня да, – ответила я.

– Давай провожу, – сказал Димка. – С тебя чай и два поцелуя.

«Может, лучше к Агатке?» – подумала я.

И тут за Димкиной спиной возникли двое. Крепкие парни без намека на улыбки на лицах. Дверь подъезда открылась, и я ощутила чье-то присутствие совсем рядом. Димка нахмурился.

– Садись в свою тачку и вали отсюда, – сказал один из мужчин и слегка его подтолкнул, как выяснилось позже, отнюдь не рукой.

– Ты на кого прешь, урод? – грозно осведомился Ломакин. – Да я вас…

– Дима, не надо, – начала я, но опоздала, впрочем, вмешайся я раньше, вряд ли он стал бы вести себя по-другому. Второй тип ударил его рукояткой пистолета куда-то возле уха, я закричала, а Димка рухнул на землю. Цепкие пальцы ухватили меня за шею, и тот, кто маячил за моей спиной, обрел голос:

– Давай без глупостей.

Я, однако, попыталась вырваться, что, как ни странно, удалось. Бросилась к Димке и заорала погромче.

– Не дергайся, – сказал один из троицы. – Жив твой дружок. Полежит чуток и очухается.

Не очень-то я им поверила, но возразить не могла. Здоровенной ладонью мне стиснули рот, другой рукой крепко держа за шею, и быстро поволокли в глубь двора. Я увидела минивэн, в котором через мгновение и оказалась. Меня весьма невежливо швырнули на пол, для верности один из типов придавил меня ногой, голову я чуть-чуть повернула, но, кроме мужского ботинка, ничего не разглядела. Мысли в голове теснились безрадостные. Неизвестно, что там с Димкой… Может, повезет, кто-то из соседей появится во дворе, вызовет «Скорую»… А может, крик услышали или кто-то видел все происходящее в окно и уже позвонил в полицию? Где ж мои бдительные старушки? Я, бывало, нервничала по поводу их настойчивого интереса к моей личной жизни, но теперь подумала: если удастся выкрутиться, буду каждую неделю бабкам конфеты покупать, чтоб двор своим вниманием не оставляли.

Шансы, что бабки насладятся конфетами, казались невелики. Я была уверена: по мою душу явились из «Братства». Станкевич обещал меня убить и решил с этим не тянуть. Я подумала об Агатке. Только бы сестрица в руки к ним не попала! Попыталась вспомнить, куда Агатка собиралась отправиться после встречи с клиентом… «Пусть она мне позвонит, насторожится и… Димка, если Димка очнется, он предупредит сестру…» О своем ближайшем будущем думать в принципе не хотелось, и я сосредоточилась на Агатке. Изобрела массу способов ее счастливого спасения… Это помогало не падать духом. Если меня не убили прямо возле подъезда, значит, скорее всего, повезут на бывшую турбазу. Дорога не близкая, авось за это время что-нибудь случится.

Но надеждам моим не суждено было сбыться. Минивэн начал притормаживать, а потом и вовсе остановился. Сколько прошло времени с момента пленения, я точно не знала, но сомнительно, что мы успели покинуть город. Дверь минивэна отъехала в сторону, а ногу с моей спины убрали.

– Выходи, – сказал мне неулыбчивый блондин, он стоял на улице, протянул мне руку, я засомневалась, что это джентльменский жест, и руку проигнорировала. Он схватил меня за локоть.

Я стояла и оглядывалась, раз уж запрета на сие не было. Двор, окруженный кирпичным забором, справа двухэтажное строение неизвестного назначения, слева два гаража. Ворота одного из них распахнуты настежь, туда меня и повели. «Если женщине назначают свидание в гараже, вряд ли ей следует считать это большой удачей», – мысленно хмыкнула я, подозревая, что хохмить у меня повода уже не будет.

Гараж гаражом и выглядел, верстак с разными железяками, скамья у стены и стул с мягким сиденьем, промасленным и грязным, который один из мужчин поставил посередине. Под потолком лампочка на шнуре, как раз над стулом.

– Садись, – кивнул мне блондин.