Я смотрю на тебя

По пути домой на меня наваливается тяжелое чувство грусти. Это так несправедливо, что Филиппо уезжает именно сейчас: мы только недавно опять нашли друг друга и начали понимать многое о наших отношениях. Звучит глупо, но я лишь сейчас осознала, насколько важным для меня было его присутствие в последние два месяца.

Я одинока уже больше года (в том смысле, что в моей жизни нет мужчины), но меня это никогда особенно не тяготило. За это время я поняла, что на самом деле более независимая и самостоятельная, чем думала о себе прежде. А потом появился Филиппо, и я почувствовала, что он мне ближе, чем кто-либо другой. И я начала всерьез сомневаться, что состояние одиночества является таким уж естественным для меня.

Мгновение спустя у меня перед глазами появился образ Валерио, моего бывшего молодого человека: наши отношения зародились в беспечный университетский период и закончились при первом же столкновении со взрослой жизнью. Думая о нем, я не могу не спросить себя, любила ли его действительно или меня притягивала лишь неорганизованная серьезность наших отношений. После выпуска я начала тяготиться нестабильностью своей работы, меня переполняли тревога о будущем и неудовлетворенность, а Валерио в этот тяжелый период должен был бы стать одной из опор моей жизни. Я так хотела в это верить, что просто не замечала, насколько он слабее меня. Не понимала, что в периоды, когда и я слаба и нуждаюсь в поддержке, наш союз с Валерио не может превратиться в единую силу. Было очень больно расставаться с ним, но теперь я понимаю, что это пошло на благо для нас обоих. Отношения с Валерио были просто моим убежищем от перипетий настоящей жизни. Проблема в том, что такое мнимое убежище иногда кажется очень похожим на любовь. Я уверена, что наше расставание стало знаком моего вступления во взрослый мир. И горжусь тем, что это было моим решением.

Отношения с Валерио были просто моим убежищем от перипетий настоящей жизни. Проблема в том, что такое мнимое убежище иногда кажется очень похожим на любовь.

Я дошла до дома. Хватит думать о прошлом, его уже не вернешь, и теперь наступил момент открыться тому новому, что ждет меня впереди. Если бы я смогла проводить больше времени с Филиппо, возможно, наша дружба (хотя теперь мне сложно так называть наши отношения) могла бы перерасти в нечто большее. Кто знает, может, еще не все потеряно, и мы найдем способ видеться? Одно ясно: мне будет не хватать наших прогулок, наших споров об увиденных фильмах, совместных с Филиппо ужинов и совместного смеха. Я буду скучать по нему, бесполезно это отрицать.

После ужина переодеваюсь в домашнюю одежду и заваливаюсь на диван с пультом. Когда я уже почти засыпаю под документальный фильм о животных саванны, раздается звонок в дверь. Смотрю на часы – около полуночи, кто бы это мог быть в такой час? Со страхом смотрю в глазок и вижу перед собой блондинистую голову и зеленые глаза Филиппо.

– Привет! – говорю, открывая дверь в растерянности.

– Я проходил мимо и решил зайти проверить, не спишь ли ты еще, – отвечает он с блуждающей улыбкой.

– Да, я смотрела телевизор, – отхожу, приглашая его войти.

Филиппо входит и идет в комнату, я за ним. Он странно себя ведет, весь напряженный, неловкий. Указываю ему на диван и сажусь рядом. Его лицо такое смертельно бледное, что я начинаю волноваться.

– Что-то случилось? – спрашиваю с осторожностью.

– Да нет, просто хотел поговорить с тобой, прежде чем…

– Фил, ты ведь не передумал? Ты решил не ехать? – забегаю я вперед.

– Нет, я не об этом.

– А в чем тогда дело?

– Дело в тебе, Элена.

Во мне. Ок, теперь все встало на свои места: Филиппо решил признаться в своих чувствах и хочет сделать это прежде, чем переедет в другой город. А ведь я совсем к этому не готова, на мне худшие вещи из моего гардероба, и я даже не почистила зубы.

– Я не хочу уезжать, не сказав тебе, насколько ты важна для меня, – продолжает он.

– Слушай, я знаю, как хорошо ты ко мне относишься, – мне не приходит в голову ничего лучшего. И я пытаюсь смягчить эту напряженную ситуацию улыбкой, взъерошивая ему волосы. Слабо надеюсь, что он на этом остановится и не будет продолжать.

– Нет, не знаешь, – он останавливает мою руку и касается ладони глубоким, чувственным поцелуем. Тепло его губ пронизывает мою руку и доходит напрямую до сердца. Потом, не говоря лишних слов, он наклоняется и целует меня в губы – легко, неуверенно, как бы спрашивая разрешения.

Он касается ладони глубоким, чувственным поцелуем. Тепло его губ пронизывает мою руку и доходит напрямую до сердца.