Я смотрю на тебя

Я больше не помню, кто я. Мне страшно. Но в то же время я не хочу, чтобы Леонардо остановился. Смотрю на его нахмуренный лоб, напряженные мышцы и чувствую всю мощь энергии, которую он готов высвободить во мне. Он входит в меня резким толчком, останавливается на мгновение, опускает свои глаза и ищет мои, затуманенные в забытьи.

– Элена, – шепчет, покусывая мне ухо, – я чувствую, что ты тоже этого хочешь.

Приоткрываю глаза со вздохом.

– Да, хочу, – мой голос подрагивает от возбуждения.

Он начинает двигаться внутри меня, осторожно, словно боясь что-то повредить. Двигается с опустошающей медлительностью. Потом – энергичный толчок поглубже, заполняющий меня. Сжимаю зубы в стоне. Леонардо начинает двигаться быстрее, и у меня замирает дыхание, грудь подымается и опускается в такт его движениям, а бедра прижимаются к нему в немом спазме. Он наращивает ритм, не переставая покрывать поцелуями мою шею, пробуя меня на вкус.

– Элена, я хочу, чтобы ты кончила!

Это звучит как приказ, но в нем нет нужды.

Я чувствую вес его тела, сильную хватку пальцев вокруг моих запястий, он сделал меня пленницей! Пленницей, которая и не собирается бежать.

Я задыхаюсь, кровь продолжает бешеную гонку по венам, приливая к моему лону. Мощная, непреодолимая волна желания поднимается от моих бедер, чтобы взорваться тысячей вспышек по всему телу. На какой-то бесконечно тянущийся момент каждая молекула моего тела превратилась в оргазм. Из горла вырывается крик. Я не могу удержать его, потому что сейчас в этом крике вся моя сущность, хотя я не узнаю себя. Я опустошена и удивлена своей реакцией: никогда не думала, что мне может быть настолько хорошо.

Леонардо тоже кончает с оргазмом, с почти животным стоном у моего уха. На его лице зарождающаяся улыбка. Он еще красивее в этот момент, и я – источник его удовольствия.

Я даже не знаю, сколько времени мы провели вот так, обнявшись, он еще внутри меня. Глаза к глазам. Губы к губам. Кожа вплотную к коже. И прислушиваясь к дыханию друг друга. Оно – звук жизни, звук нашей плоти, и вызывает во мне море эмоций.

– Не двигайся! – приказывает Леонардо шепотом.

Отдаляется от меня и ложится рядом на бок, потом целует, сначала в грудь, затем в лоб и, наконец, в губы. Подкладывает мне руку под голову. Обнаженные, замираем на время в этом объятии, не замечая холода плитки, пыли и разлитой по полу краски. Моя щека лежит на его груди, лицо поднимается и опускается в такт его дыханию.

Я не могу понять, что происходит. Где я, кто я? Кому я принадлежу? Элена, которая была здесь час назад, сейчас кажется мне такой отдаленной, нереальной.

Ощущение полного удовлетворения и в то же время потерянность овладевают моим сердцем, моими мыслями. Я не могу понять, что происходит. Где я, кто я? Кому я принадлежу?Элена, которая была здесь час назад, сейчас кажется мне такой отдаленной, нереальной.

Чувствую легкое дуновение на шее.

– Нет, не надо, – прошу я, – у меня от этого мурашки по коже, холодно! – и свертываюсь клубком.

Леонардо смеется, обнимая меня сзади, защищая меня своим теплом.

– Пойдем ко мне в комнату?

Да?.. Нет?.. Я и сама не знаю, чего хочу в этот момент. Я чересчур взволнована, чтобы вообще о чем-то думать. Потом вспоминаю, как мы занимались любовью с Филиппо. И мне кажется, что эти два события не имеют ничего общего между собой. Или просто я полностью потеряла способность трезво мыслить и мне нужно побыть одной, чтобы понять, что произошло.

– Будет лучше, если я вернусь домой, – спешу ответить. С трудом поднимаюсь, голова кружится, но мне все равно удается встать на ноги. Нахожу перемазанную футболку и надеваю ее, забыв про лифчик, затем добираюсь до трусов, забившихся между чашечкой для краски и пустой бутылкой растворителя, и надеваю их.

Похоже, Леонардо прекрасно понимает мое состояние и развлекается тем, что манипулирует моими желаниями.

Леонардо тоже встает. В полный рост, обнаженный, он выглядит еще более впечатляюще. У него широченные плечи, узкие бедра и крепкие ягодицы. Мускулы на ногах удлиненные и мощные. Его смеющиеся черные глаза с лучиками-морщинками в углах смягчают взгляд, по-прежнему полный желания. Я с восхищением смотрю на Леонардо, онемев от этой мужественности, и пока он надевает брюки, замечаю между лопаток татуировку. Какой-то странный символ, похожий на готический знак, который я не могу распознать. Это либо якорь, либо буквы, сплетенные между собой и соединенные канатом. Что-то морское, отдающее античностью. И подобно всему, что касается Леонардо, – с налетом трагичности и тайны. Я уже поддаюсь желанию спросить у него о значении этих символов, но, когда он поворачивается ко мне, не нахожу в себе смелости.

Приблизившись ко мне, заправляя расстегнутую на груди рубашку, он касается моей руки.

– Эй, все хорошо?