Я сновидящая

Подкуп, да, зато прожорливая скотинка при виде горки спелых, сочных фруктов немедленно успокоилась и позволила сделать то, зачем девушка пришла в сарай. Плеснув немного тёплого молочка щенкам, которые сыто резвились в куче соломы, Вероника оставила ведёрко на улице, собрала яйца во вторую ёмкость и закрыла птицу в курятнике. Возвращаться в дом совершенно не хотелось, но и торчать на улице, скармливая себя ненасытным комарам, вдохновлённо пищащим в вечерней прохладе, тоже было глупо.

– Что-то ты долго, – нахмурился дед Егор, принимая ведёрки из рук гостьи.

– Переговоры с Дуськой затянулись немного. А где ваш гость?

– Проветриться пошёл. Ника, я тебя о помощи попросить хочу…

Старик не закончил фразу, но Вероника сразу поняла, о чём пойдёт речь. Он хочет, чтобы она забралась в сны Глеба.

– Зачем?

– Что зачем?

– Зачем мне лезть к вашему зятю в голову?

– Догадалась, да? – старик вздохнул и принялся процеживать молоко. – Мне нужно знать, что он натворил.

– А разве он приехал не завещание на вашу дочь вымогать? Ведь это же очевидно.

– Нет, завещание тут ни при чём. Этот дом ему нужен не больше, чем Дуське фортепиано.

– А что тогда?

– Вот это я и хочу узнать. Поставь в холодильник, пожалуйста, – он протянул Веронике наполненную до краёв литровую банку и вылил остатки молока в блюдечко для кошки. – Анжела по телефону сказала, что у него отпуск, и что он хочет помочь тут немного по хозяйству. Деревья обрезать, крышу на сарае подлатать… В общем, проявить ко мне внимание и заботу. Мне он то же самое сказал, но я не верю в это.

– Почему?

– Да потому что у него на физический труд аллергия. Не приспособлен он к этому, руки не оттуда растут. За все те годы, что они с моей дочкой женаты, он здесь палец о палец не ударил.

– Ну… Может, перевоспитался? – предположила Вероника.

– Этот? Ха! Бандюга он. И наверняка спрятаться здесь хочет от чего-то. Или от кого-то.

– А почему вы просто за дверь его не выставите в таком случае?

– Из-за Анжелки. Одно дело, ежели она знает причину, по какой он сюда рванул, но мне кажется, что Глеб и ей соврал. Предчувствие, понимаешь? Вот стоит в груди ком какой-то нехороший, и не уходит… Он своими выходками навредить ведь ей может, а она любит его, дура. Поэтому я и хотел бы узнать, во что он вляпался, чтоб по дочке это не лупануло. И по внукам моим.

Это было нечестно. До слов о внуках Вероника ещё могла ответить отказом, потому что её это всё никак не касалось, но дети… Не важно, чужие они или нет. У неё тоже есть дочь, которую нужно спасти. Да, это разные вещи, разные проблемы, но дети не должны страдать. И если есть возможность предотвратить несчастье, отказывать в помощи с её стороны было бы самым натуральным свинством. Особенно если учитывать причину приезда Вероники в это захолустье.

– Но что я могу? – развела руками девушка, давая понять, что готова помочь, но не знает, как именно. – Я ведь вижу одни только обрывки, клочки по несколько мгновений.

– Из клочков можно собрать что-то целое, Ника. Пусть это будет хотя бы намёк, лишь бы понять, в чём дело.

– А если он что-то серьёзное натворил? Что-нибудь противозаконное?

– Тогда он сядет, – неожиданно резко и зло ответил дед Егор. – Я на многое способен закрыть глаза, но портить жизнь моей дочери и внукам не позволю.

– А кто он вообще? Чем занимается?

– Да пёс его разберёт. С жильём что-то связано.

– Риэлтор что-ли?

– Может и так. Не знаю, потому врать не буду. Одно сказать могу – нехороший он человек. Я и Анжелке говорил это, когда она замуж собралась за него, да разве ж кто сейчас стариков слушает…

Встревать в чужие семейные проблемы, тем более если они противозаконные, не хотелось категорически. За такое и по башке настучать могут, если вдруг что. Но дети ведь…

– А сколько детям Анжелики? – уточнила Вероника, уже приняв окончательное решение.

– Лёшке четырнадцать, – расплылся в улыбке дед Егор. – Он на отца не похож совсем. Умный парень, работящий. В техникум вот поступает, потому и не приехал. А так каждое лето здесь был. А Миланке восемь… Поздняя она, болезная дюже. Её ко мне редко привозят. Не все болезни исцелить возможно, м-да… А ещё в городе Колька живёт, но он Славкин, а не Анжелкин. Тот уж женат три года как. Я у него останавливаюсь, ежели в городе дела какие есть. У Анжелки не хочу из-за мужика её вот этого…

– Егор Акимович, а если я откажу, вы меня выгоните?

– Это зачем ещё? – удивился старик. – Я тогда Глеба на постой к Марье определю, пока ты тут. Или в баньке поживёт маленько. Ну, чтоб не беспокоил тебя понапрасну. Ты ж по делу приехала, а не как он. Я хозяин, мне и решать, кого гнать, а кто останется.

– Странные у вас отношения…

– Да как у всех. У тебя лучше что-ли?