Я сочинил когда-то песню: Стихи, поэмы, песни

Здесь, в этом пестром цветнике,
У входа в сад,
С гранатой в бронзовой руке
Стоит солдат.
Цветет петунья у сапог,
Алеет мак,
Плывет над клумбами дымок…
А было так:
Атака!
       Ярость канонад.
Атака!
       Пять часов подряд
От клена к явору — броском,
По зарослям —
            ползком!
Лесок огнем прострочен весь,
Враги — на большаке,
Висок
      в крови,
            а надо лезть
С гранатою в руке
К броневику,
            что перед ним
Полнеба заслонил.
И он движением одним
Что было сил
Взмахнул рукой,
               шагнул…
                   и встал
На этот пьедестал!
Земли израненной клочок
Исчез в тот миг —
И вот у бронзовых сапог
Цветет цветник.
И бронза вечная хранит
Руки изгиб
И чуб,
      что жарким ветром взвит,
Ко лбу прилип.
Недвижным,
            бронзовым,
                     литым,
На сотни лет
Остался, может, он таким?
Но нет!
Он здесь, в толпе,
               он среди нас.
Солдат-герой,
Он тоже смотрит в этот час
На подвиг свой.
Глядит
На выточенный шлем,
На блеск погон,
И невдомек ему совсем,
Что это — он!

1945

Послевоенный первый год

Спешит солдат
             домой
                   с войны,
Встречай служивого, Петровна!
Но нет
       ни дома,
               ни жены, —
Одни обугленные бревна.
Окошка нет,
          чтоб постучать,
И крыши нет
            как не бывало,
И не с кем
          разговор начать,
Чтоб хоть узнать,
            что с жинкой стало.
Ведро
      помятое
               в углу…
Не знал,
       что так он к ней вернется,
Что не на фронте,
                а в тылу
Снаряд
         смертельный разорвется.
И вдруг
         откуда-то
                  стремглав,
Измученная и худая,
Его,
      хозяина, узнав,
Собака
       выскочила,
                лая.
Она неистово визжит,
Глядит в глаза
            с тоской щемящей,
И руки лижет,
             и дрожит,
И к обгоревшим стенам
                     тащит
Какой-то байковый халат.
Корзинка
Или ящик, что ли…
И замечает вдруг солдат
Трех
      мокрых,
            крохотных щенят,
Рожденных час назад, не боле.
И мать,
         что прежде никого
К щенкам не подпускала близко,
Упорно тянет к ним его
С доверчивым и тихим визгом.
И рада так ему она
И так вокруг него хлопочет,
Как будто успокоить хочет:
А может быть,
               жива жена!..
Солдат махорку достает,
Как бы почувствовав подмогу.
Послевоенный трудный год.
Жизнь начиналась понемногу.

1945

«Товарищ, вспомни, как с тобой…»

Товарищ,
         вспомни,
                как с тобой
В Ростов вернулись мы.
Пожар на улице Сенной
Среди тревожной тьмы,
Наш искалеченный вокзал,
Метель кружит золу,
Проломы стен,
            сплетенья шпал
И трупы на углу,
Мы спали,
Подстелив шинель,
И был короток сон,
И билась яростно метель
В щербатый дикт окон.
Топтали дети
            к Дону
                  путь,
Чтоб в проруби
               потом
Водицы
         мутной
               зачерпнуть
Простреленным ведром.
Пайковый мы делили хлеб,
Пустой варили суп,
И дом был
         холоден и слеп,
И пар струился с губ.
В углу
Последних дров запас.
Коптилки едкий дым…
Но был я
         в эти дни
                  как раз
Счастливым,
Молодым.

1947–1973

«Спросил я в Севастополе…»