Я - солдат на этой войне

Б. М. Да, пока наш ограбленный, униженный русский народ молчит. Запуган. Пока его умело изо дня в день стращает «ящик» — там маньяк, там воры, там насильник… Политика наглых оккупантов. Расписывая злодеяния «чикотил», СМИ покрывают истинных злодеев, таких как Чубайс, который восседает на вершине власти вне закона. Ведь было же постановление Совета Федерации, что Чубайс, как один из авторов дефолта, не имеет права занимать государственные должности, а равно возглавлять коммерческие структуры с присутствием государственного капитала. Как с гуся вода!

А почему? Потому что трусов много. До сих пор не нашлось ни одного юриста, который согласился бы пойти «на Вы», грамотно составить иск, грамотно обосновать состав преступлений Чубайса. Боятся. И это при прославляемой верхами «демократии»! И это не ГУЛАГ!? И это не убойный цех для русских? Если за первые два месяца нынешнего года в России вымерло 561 200 человек, значит за год мы теряем больше трех миллионов человек! Как может не болеть душа! Куда ни глянь — нищенствующий, страдающий народ! Ну вставайте же с колен! Ну бейте хоть в кастрюли, хоть в тазы!

Ведь не экономический, не политический кризис мешают России встать в полный рост, а прежде всего духовный, источивший веру народа в себя. Русским надо восстановить в себе живую христианскую совесть, веру в силу добра, чувство чести и способность к отпору злу. Русский национализм — единственный гарант целостности России. Это — любовь к историческому, героическому прошлому своего народа, это сохранение его лучших национальных традиций. И это решительная борьба с теми сатанистами в ермолках, которые лезут в тот же «ящик» и гнусавят: «Русских, как нации, нет. Россия, как и Америка, — плавильный котёл». Хочется спросить прохиндея: «Когда сбираешь монатки мотать в Израиль или в Америку, почему в анкете пишешь «еврей», ну и писал бы «чудо в перьях из плавильного котла».

Л. Б. Кто для Вас из ныне здравствующих образец писателя патриота?

Б. М. Иван Михайлович Шевцов. В 1941-ом, 22 июня во главе пограничной заставы принял бой, так из боя с врагами Отечества и не выходит. Прозорливейший писатель. Одним из первых написал, с огромным трудом пробил «чудовищный», с точки зрения сионистов, роман «Тля». И какая же стена ненависти окружила его! Как смачно оплёвывала его «русская интеллигенция» в лице Коганов-Гурвичей! Вынес. Выстоял. Горжусь, что я дружу с таким выдающимся праведником!

Л. Б. Однако и сегодня наше писательское братство не очень-то чтит Ивана Михайловича. Вон, даже Дементьеву, который в Израиле лет восемь блаженствовал, присвоили звание. И даже Льву Анненскому, автору эссе «про литературу и литераторов». А Шевцова обошли! Чем объясните?

Б. М. Среди чинуш от литературы, что в былые времена, что теперь, бездарные мелкие людишки, на прокорме от должности. Как личности — ноль. Чувство стыда им не ведомо. Жажду справедливости не испытывают. Плесень!

Л. Б. Но ведь там, среди «столпов», есть и талантливые люди. Возьмём Валентина Распутина…

Б. М. Возьмём.

Л. Б. И выразим сострадание. У него погибла дочь в авиакатастрофе.

Б. М. Страшная трагедия. Но вот если собраться с духом и задаться не менее страшнным вопросом: нет ли вины самого Валентина Григорьевича в том?

Л. Б. Ну как вы можете?!

Б. М. Могу. У меня сын уже шесть месяцев в тюрьме. Татьяна сострадает ему не ахами и охами, а пишет, печатает статьи о святой необходимости русских сопротивляться изо всех сил оккупационному режиму чубайсов, авенов, кохов, маневичей, шляйферов, браверманов, уринсонов, немцовых, липкиных, малкиных, фридманов и т. д. и т. п. Женщина! Мать!

А мужик, отец Распутин? С его-то авторитетом, мировым именем? Где его внятный, громовой, гневный голос писателя в защиту русского народа? Против грабежа наших русских богатств? Чтоб уж сказал, так сказал! Ну, хоть когда премии получает! Ну, хоть по радио, Ну, хоть в «Советской России», хоть в «Правде»! Да мало ли! А то в заслугу ему возвели «глубокое проникновение в тонкий душевный склад дезертира» и всех «героев» его, среди которых ни одного героя, всё больше мелконький, заурядный народишко.