Я – сосуд для Альфы

— Не соврала, — отвечает Джер, и я улавливаю в его голосе странные нотки обреченности, отчего по коже пробегают нервные мурашки, — Она через пять минут после этого в окно выбросилась. Обычно перед такими поступками не врут.

И тут я просто застываю, открывая рот. Джер тоже молчит. Слышно только, как гудит его корабль, взлетая.

— Что? — хриплю через несколько секунд в трубку.

— Бел мертва, Мару. Астор тоже. А Дирк, загнанный в угол, летит за тобой на корабле, который прибудет раньше моего! — с каждым словом тон моего волка повышался, пока не перешел в откровенный ор. Но я была настолько ошеломлена, что даже не замечала этого.

— Так что я тебя очень прошу сейчас же сесть в этот гррребаный летмобиль и отпррр…ся до. ой, Маррр…ру! — на меня уже злобно рычали, слова Ансгара начали утопать в потрескивании пропадающей связи.

— Я уже, уже! — испугалась, что не успею сказать Джеру, что вылетаю, и он будет переживать весь полет. На мобильный коммуникатор с корабля не дозвониться. Только дома, — Все хорошо со мной будет. Я тебя люблю!

— Я т. бя тож… — донеслись в ответ обрывки фразы, и тут же последовали гудки оборванного вызова.

Я подняла растерянный взгляд на маму. Потом увидела, что в дверях меня уже ждет Фрэйм, мой охранник.

— Что случилось, дорогая? — обеспокоенный взгляд мамы ощупывал меня с ног до головы.

— Все…нормально. Джер звонил, — покосилась на охранника и кивнула ему, мол, уже выхожу. Он все понял и тут же отправился готовить наш летмобиль к старту. Я перевела взгляд на обеспокоенную мать.

— Мне уже пора домой. Я послезавтра приду, обещаю.

Обняла ее крепко, утыкаясь в теплое плечо, пахнущее моим детством.

— Раньше твой дом был там, где мы, — вздохнула она в ответ расстроено.

— Маам, — протянула я в ответ, — Не начинай. Я взрослая уже. Ты же не думала, что я с вами всю жизнь буду жить.

— Не думала, что с оборотнем жить будешь, — прошипела мать в ответ.

Ну, вот опять. Я закатила глаза.

— Мам, все хорошо. Я счастлива с ним.

— Счастлива, — передразнила она меня и тяжко вздохнула, — Ладно уж. Иди. Волка- то своего приведешь как-нибудь? Или не ровня мы ему? Побрезгует?

— Скорее смутится, — рассмеялась я в ответ, — Приведу, конечно.

Поцеловала ее в щеку, еще раз крепко обняла и заторопилась к ожидающему меня лётмобилю. Отцу и брату помахала уже из салона. Фрэйм сидел за штурвалом, рядом с ним на переднем сидении расположился Кларк, я же одна разместилась сзади. Охранники посмеивались между собой, практически не обращая на меня внимания. Фрэйм рассказывал, как он вчера отлично повеселился на отгуле, подцепив в баре сразу двух земных девушек. Вернее, как он говорил " человеческих сучек". Меня волки не стеснялись совершенно, вываливая все грязные подробности межрасового скрещивания. Я поежилась и отвернулась к окну, смотря на проносящиеся внизу аккуратные поля. Старалась не вслушиваться, мерзко. Особенно мерзко от того, что Джер наверно про меня так же думал.

Оборотни ведь не плохие. Нет. Просто они — победители, а мы — проигравшие. И мы разные. Гребаная теория превосходства видов. Когда ты сознательно разделяешь живущих рядом существ на виды или расы, получается вот так. Раз они не такие, то они и чувствуют не так, думают не так, живут не так, как ты. А значит им не больно, не страшно, не обидно. И с ними можно делать все, что угодно, они ведь хуже. Их можно использовать и уничтожать ради своих интересов. Ирония в том, что оборотни ближе к животным, но, по сути, животные здесь именно мы, люди. Их стадо на убой.

И Фрэйму смешно, что девушка испугалась его полутрансформы, что вырывалась из когтей. Что была кровь. Сказал, ей потом понравилось. А Кларк ржал. Ответил: " Этим земным сучкам всегда нравится, как только попривыкнут. У их то самцов стручки — без слёз не взглянешь. У самого хилого волка в два раза больше". И они ржут опять. Теперь уже косятся на меня, подтверждения ждут что ли? Я отворачиваюсь и делаю вид, что не замечаю их заинтересованных взглядов.

Не дождавшись никакой реакции от меня, волки снова забывают о моем существовании и продолжают болтать между собой. Беседа плавно переходит на какие-то рабочие вопросы, так что я перестаю невольно прислушиваться. Не интересно. Погружаюсь в себя, раздумывая над тем, что сказал Джер.

Бел мертва. От одной мысли по телу пробегает крупный озноб. Сама выбросилась. Страх сковывает горло. Она никогда не казалась отчаявшейся, слабой. Физически, да, возможно. Хрупкая, почти прозрачная. Но в ней был характер, жажда жизни, огонь. Ведь нас с Джером всего несколько дней не было. Как можно было растоптать все это в ней за столь короткий срок. Сломать. Как? В голове не укладывалось. Джер в шоке наверно сейчас. Не знает, за что хвататься. Мой бедный волк. Быстрей бы уже вернулся. Столько всего разом свалилось на него. Смерть старшего брата, предательство младшего, с отцом плохо, самоубийство жены. Да и я не лучше. Машинально положила руку на живот, словно защищая от всей вселенной. Мой малыш. Ничего, мы выживем, и мир снова заиграет красками для нас всех. Не можем не выжить.