Я спас СССР! Дилогия

Шолохов с удовольствием жмет музе руку. Та еще больше раскраснелась. Правильно писал поэт:

Я был везунчик и счастливчик,
судил и мыслил просвещенно,
и не один прелестный лифчик
при мне вздымался учащенно.

Это про Шолохова. Мужчина он еще ого-ого, небось, немало студенток не прочь познакомиться с ним поближе.

– Значит метеорист – двусмысленно произносит классик, которого в школе проходят – Что за движение, почему не слышал?

– Вы ослышались – дипломатично отвечаю я – Метеорит. Движение новое, только что появилось Вика, несмотря на медицинское образование, двусмысленной шутки Шолохова, похоже, не поняла.

– Ладно, молодые люди – Шолохов докуривает сигарету, бросает ее в урну. Еще раз разглядывает мой экзотичный наряд – Пойдемте, я вас провожу к Федину. У тебя же роман в папке? Дебют?

– Да – отвечаю я и краем глаза вижу, как "поплыла" Вика. И мне это не нравится.

– Мнда… Такого у нас еще не было – классик начинает подниматься по лестницы, мы вслед за ним – Делегация зулусских писателей была? Была. Инвалид, пишущий без рук ногой был? Тоже был.

Похоже, Шолохов разговаривает сам с собой. Наше участие не требуется. По длинному коридору, устланному красным ковром мы доходим до приемной Секретаря союза Писателей СССР. Об этом гласит медная табличка у двери. Шолохов, не останавливаясь, проходит через приемную. Мы идем следом. На стульях сидит десяток человек – мужчин и женщин. Их взгляды скрещиваются на нас, гул разговора замолкает.

Дубовую дверь кабинета закрывает собой молодая, пышногрудая секретарша.

– Михаил Александрович! – причитает красавица – Никак нельзя! Очередь же.

– Мы на минутку – примиряюще говорит Шолохов.

– Константин Александрович со Старой Площадью разговаривает!! – бросает последний аргумент девушка.

– А мы не помешаем – мужчина ловко обходит секретаршу, открывает дверь. Очередь смотрит неприязненно, но с интересом.Меня буквально «фотографируют» взглядами. Какие же они все скучные! Костюмы времен пакта «Молотова-Риббентропа», невзрачные платья из крепдешина у дам… Ну ничего, мы плеснем бензинчику в этот затухающий костер советского соцреализма.

Вслед за Шолоховым мы заходим в большой, просторный кабинет. Длинный стол для совещаний, массивный письменный стол, полки c книгами, бюст с Лениным в углу. Один из шкафов забит под завязку сувенирами. Фигурка сталевара, вытирающего пот, снопы пшеницы, коврики с цитатами из Маркса – чего только нет.

– Миша разве нельзя подождать? – раздраженно произносит узколицый мужчина в строгом аппаратном костюме серого цвета, вешая трубку белого телефона с гербом. Профиль Федина – а это явно глава Союза писателей – выглядит ястребиным. Сейчас раз и набросится! Вика обеспокоенно сжимает мой локоть.

– Смотри, каких литераторов я тебе нашел! Фактурных – Шолохов садится за переговорный стол, еще раз с удовольствием нас осматривает – А ты жалуешься. «Молодежи нет, молодежи нет».

Теперь нас рассматривает Федин. И я ему не нравлюсь. Чем именно, он явно понять не может. Я необычный. Одет не по-советски. Но и стиляжного во мне ничего нет. Что же… Будем и вести себя необычно. Подвожу к Федину Вику, представляю. Красивая девушка смягчает секретаря Союза писателей. Руку он мне жмет твердо, приглашает присесть рядом с Шолоховым.

– С чем к нам пришли? – нейтрально интересуется Федин

– Вот, роман написал – я подаю мужчине папку – Хочу издать

– А чего сразу не в ЦК? – язвительно смеется Шолохов

– Подожди, Миша, надо разобраться – глава Союза писателей открывает папку. В начале романа идет краткий синопсис на две странички. Это необычно, так советские писатели не делают.

– Очень по-деловому – одобрительно кивает Федин, быстро читает краткое содержание. Удивленно поднимает на меня глаза.

– Это правда??

– Что?

– Про взрыв немцами Кракова!

Теперь круглые глаза у Шолохова с Викой. Классик забирает папку вчитывается.

– Чистая правда. Наш комсомольский отряд шефствует над ветераном, Асей Федоровной, радисткой разведгруппы. Позывной «Груша».

Я пересказываю историю разведгруппы. Все в шоке.

– Это же бомба! Точно все рассекречено ГРУ?? – Федин вскакивает, начинает ходить по кабинету

– Так утверждает Ася

– Надо обязательно проверить. Я позвоню в Главлит.

Да, советские цензоры самые строгие в мире.

– Звоните сразу в КГБ, генералу Мезенцеву – я показываю листочек с номером телефона – Он обещал уточнить по своим каналам

Вот как выглядит триумф. Викина грудь уже вздымается в мой адрес, с Шолохова слетела вся насмешливость. Федин же обеспокоен:

– Откуда знаешь Мезенцева?

– Фронтовой друг отца

Мужчины переглядываются.

– Расскажи о себе – Федин забирает папку у Шолохова, быстро ее пролистывает

Даю краткую биографию, упоминаю, про Заславского и вступление в партию. В дверь осторожно заглядывает секретарша, но повинуясь взмаху руки Константина Александровича исчезает.

– Да… богата русская земля талантами – резюмирует Федин, захлопывая папку – Похоже, спать сегодня мне не придется.