Я спас СССР. Том V

А вот Иванов молодец – сидит себе, тихо ухмыляется и уже не орет. Вчера оторвался. Ага… когда прочитал мой отчет по Франции. Потом он только пыхтел, как паровоз, и бегал по кабинету, когда я начал ему все по полочкам раскладывать про опасность новых левых. Затем отпустил меня домой и снова погрузился в изучение моего скандального отчета. А поздно вечером позвонил и велел к десяти подъехать на Таганку. Теперь вот снова отчитываюсь. По второму кругу. Но уже главе КГБ Мезенцеву.

– Степан Денисович, во Франции идет политизация молодежи, и идет она чудовищными темпами! В среде студенчества множатся леворадикальные группировки типа анархистов, троцкистов и даже маоистов. Их социальная база – не рабочие и не крестьяне, а именно студенчество, происходящее из среднего класса. И популяризация высшего образования в этой стране уже приводит к проблемам с размещением студентов в общежитиях и материальным обеспечением учебных заведений. Вскоре французское правительство будет вынуждено вернуться к обсуждению ужесточения отбора в высшие учебные заведения, и это неизбежно приведет к волнениям среди студентов. А леворадикальные группировки станут движущей силой всех этих студенческих бунтов. Начнется все с невинного революционного романтизма, а закончится леворадикальным экстремизмом. Плюс повторюсь: в Париже – думаю, вам это известно, – большая резидентура ЦРУ. Этим без проблем работать хоть с радикалами из левых, хоть из правых…

– И ты все эти выводы, – Мезенцев кивнул на мой отчет, – сделал лишь на основе однодневного общения со студентами Сорбонны?! Берешь пример с этих бухих консультантов андроповских, аналитик хренов?!

Ух, как разозлился-то… Даже консультантов мне припомнил. Можно подумать, я с ними дружбу водил и водку пил. Всего-то разок к ним в гости и съездил… правда, с фатальными последствиями для самих консультантов. И водку тоже пил, да.

Тут я покраснел, закашлялся. Но быстро взял себя в руки:

– Я умею слушать людей. И спрашивать. А эти ребята так гордятся своими политическими взглядами, что готовы рассказывать о них кому угодно. Но главное совсем в другом. Многие из них сейчас входят в молодежное крыло компартии Франции, и они внесут раскол в ее ряды, когда взрослые коммунисты откажутся поддержать их борьбу. Готовы мы к такому повороту событий?

Теперь уже Мезенцев вышагивает по комнате, обдумывая мои слова. Мы с Иваном Георгиевичем довольно переглядываемся. Угу… прибыло в нашем полку встревоженных нездоровой обстановкой в ФКП.

– Нет, а Пономарев-то с Андроповым куда смотрят?! – восклицает, наконец, генерал.

– Известно, куда, – ворчит Иванов, – привыкли иметь дело лишь с руководством компартий.

– Ладно. С выводами твоими в целом согласен. Конечно, сгущаешь немного краски, но это простительно – молодой, горячий. Какие меры предлагаешь?

Я мысленно перекрестился. Думал уже, что Мезенцев пошлет меня с моим отчетом. Ан нет… проникся.

– Предлагаю как можно быстрее взять под мягкий контроль Национальный комитет Союза коммунистических студентов Франции. И главу его левого крыла Алена Кривина. Наверняка у вас в закромах уже есть на него «папочка». – Я проникновенно посмотрел в глаза председателю КГБ. – Мне, к большому сожалению, не удалось с ним познакомиться лично – его не было в Париже. Но узнал о нем я достаточно. Алену 23 года, он сын еврейских эмигрантов из царской России, знает русский язык, студент Сорбонны, коммунист, сторонник десталинизации, убежденный троцкист, как и все его родственники. Им создан Университетский антифашистский фронт, задачей которого является борьба с ультраправыми в Латинском квартале. Сейчас яростно выступает против поддержки коммунистами на ближайших выборах социалиста Миттерана. Его уже предупредили, что подрыв авторитета старших товарищей может закончиться исключением из компартии. То есть дело идет к расколу в рядах ФКП. Один из лидеров компартии, Жорж Марше, прилюдно назвал Алена и его сторонников-студентов буржуазными сынками, которые быстро забудут про революционный задор, когда придет их черед управлять папочкиной фирмой и эксплуатировать там рабочих.

Делаю паузу, давая Мезенцеву осознать глубину проблем.

– И это еще не самый радикальный товарищ из среды студенчества. Там и анархисты есть, и экстремисты, призывающие к борьбе с властями далеко не мирными способами.

Мезенцев раздраженно постукивает костяшками пальцев по столу, обдумывая мои слова. Думайте, генерал, думайте… Иначе ФКП огребет такие проблемы, что мало ни им, ни нам не покажется. В голове почему-то всплывает стихотворение из 80-х, которое ошибочно приписывали Высоцкому. Оно, к сожалению, отлично ложится на назревающую ситуацию: