Я — Спок

И вот однажды вечером я пригласил Харви и Джеффа Катценберга собраться у меня дома. И, с одной стороны, я помню, как налил Харви выпить в баре и спросил: «Ну, как идут дела?»

Я кристально-ясно помню его ответ — так он меня потряс. Харви подался вперед и откликнулся вопросом на вопрос:

— А хочешь шикарную сцену смерти?

Я нервно засмеялся и сказал:

— Давай обсудим.

Хотел ли я увидеть Спока убитым? Нет. Но я не мог не быть заинтригованным этой идеей, в конце концов, если это действительно последняя капля молока, выжатая из коровы, последнее усилие, вложенное в «Звездный путь», имело смысл уйти во славе.

Но очень многое зависело от сценария. Задолго до того, как со мной связалась «Парамаунт» и мы начали обсуждать контракт, Харви рассказал мне сюжет, который был у него в голове — весьма энергичный и, более того, сохраняющий дух оригинального сериала. Я был заинтересован, но мне также казалось важным найти новые пути для расширения своей карьеры, я хотел, чтоб «Парамаунт» обязалась занять меня в других проектах.

— Не вопрос, — с энтузиазмом заявил Харви. — Я еще продюсирую на «Парамаунт» телевизионный фильм о жизни Голды Меир. Ты прекрасно подойдешь на роль ее мужа, Морриса Мейерсона.

Сделка была заключена: я опять сыграю Спока, за оговоренную плату. Вдобавок «Парамаунт» согласилась на два договора с заранее установленной суммой по схеме «игра или оплата». Одним из этих договоров был на мое исполнение роли Морриса Мейерсона в фильме «Женщина по имени Голда» с Джуди Дэвис и Ингрид Бергман. И так я обнаружил, что, раз мой тур с «Винсентом» окончен, я могу полететь в Израиль и провести там месяц, потом вернуться домой, и провести месяц в США, прежде чем начнутся съемки «Звездного пути».

Но, как я и говорил раньше, одно событие ведет к другому, временами весьма странными способами. «Звездный путь-II» привел к «Голде», а вскоре «Винсенту» было суждено привести к кое-чему весьма захватывающему…

Одним страшно холодным, снежным вечером я играл «Винсента» в театре «Гутриэ» в Миннеаполисе. Вечер был особенным из-за необычной аудитории — местный отдел NBC заменялся целой местной станцией. Чтобы отметить это событие, NBC привезло несколько сотен своих служащих со всей страны в Миннеаполис поприветствовать новую станцию.

Вещательная компания выкупила «Гутриэ» для последнего вечера их трехдневного праздника. После большого ужина и коктейлей в вестибюле театра эти несколько сотен сытых и умасленных участников должны были смотреть мой моноспектакль.

Как выяснилось, этим вечером снаружи была сильная метель, и толпа собралась на полчаса позже. Потом они медлили в вестибюле, распивая напитки, сплетничая и отказываясь замечать мигание ламп, отмечающих подъем занавеса.

Я, в своей гримерке, был в бешенстве. Мне совершенно не улыбалось выступать перед шумной толпой, которая не хотела тут находиться и рассматривала меня в качестве еще одной закуски в меню. Занавес в итоге поднялся на час позже — но, должен сказать, что, когда я, наконец, вышел на сцену, долгая овация поразила меня и тронула почти до слез.

Ирония от меня не укрылась — это были люди из NBC, компании, которая закрыла «Звездный путь». Представление прошло неплохо и, по большей части, публика вела себя хорошо.

Среди них, по велению судьбы, был продюсер Винченцо ЛаБелла, который собирался снимать минисериал «Марко Поло». Несомненно, нельзя сказать, что увиденное в тот вечер ему не понравилось, поскольку некоторое время спустя он позвонил предложить мне роль в «Марко», коварного помощника Кубла-Хана, Ахмета. Работа должна была происходить в Пекине — настолько экзотическом месте, что я не мог устоять. Я согласился.

Но при подготовке к съемкам «Марко» столкнулся в Китае с огромным количеством сложностей, отсрочка следовала за отсрочкой, пока все мои оговоренные сроки не подошли и не прошли. Казалось невозможным попасть в Пекин при моем расписании.

К тому времени я закончил гастроли с «Винсентом» и собирался лететь в Израиль на съемки «Голды». Как я говорил раньше, план состоял в том, чтобы проработать месяц в Израиле, а потом провести месяц в США перед началом съемок «Звездного пути-II».

Но мой агент, Мерритт Блейк, был упорен, как пес, вцепившийся в кость — он был намерен найти мне способ выполнить все три соглашения. Я сидел в отеле в Нью-Йорке, за пару часов до отъезда в Аэропорт Кеннеди на девятичасовой рейс в Тель-Авив, когда позвонил Мерритт:

— Отличные новости! — сказал он. — Харви Беннетт, ЛаБелла и я разработали тебе расписание. Ты отработаешь в Израиле, потом полетишь прямо в Пекин на месяц, а потом полетишь обратно в Лос-Анджелес, где немедленно начнешь работу над «Звездным путем».

Пораженный и взволнованный, я повесил телефонную трубку и немедленно отправился по магазинам за багажом и одеждой на холодную китайскую погоду. Мне как раз хватило времени перед рейсом в Израиль в 9 вечера.