Я — Спок

Не прошло и двух недель, как Майкл Эйснер, обладавший властью казнить и миловать, позвонил, чтобы назначить встречу. В этот раз я прибыл в офис Нардино один, и вместе с ним мы направились в офис Эйснера по длинному коридору административного здания. С сороковых годов его стены украшали фотографии актеров из фильмов «Парамаунт» — включая меня, на кадрах из «Звездного пути». Там даже есть старая черно-белая фотография из фильма 1951 года под названием «Перебранка», с Рэй Милланд и Дженом Стерлингом в главных ролях и очень, очень юным Леонардом Нимоем на заднем плане.

Пока я шествовал среди этих образцов истории кинематографа навстречу своему неясному будущему, мне внезапно пришло в голову спросить:

— А Майкл знает, зачем я к нему иду?

— Неа, — ответил Гэри.

Его простой, будничный ответ меня встряхнул и впервые дал мне ощутить, каковы на вкус политические игры в высших сферах киноиндустрии. Я понял, что Гэри устроился весьма хитромудро: заставив меня самого сделать предложение Эйснеру, он мог одобрять меня и поощрять, и в то же время не высказываться перед Эйснером «в мою пользу» или «против», пока не выяснит, что думает по этому поводу босс.

Возможно, это был для Нардино лучший выход, но я упал духом — я-то думал, что Эйснер проинформирован о моем запросе. А теперь оказалось, что я шел без подготовки, и мне предстояло начать с самого начала.

Ну, так я и сделал. Когда мы вошли в огромный офис Майкла, я опять спел и сплясал, как перед Нардино. И, говоря о режиссуре, я понял, что предыдущая встреча с Гэри была очень полезной репетицией.

Реакция Майкла?

Можно было подумать, что он мой агент, а не руководитель студии.

— Великолепно! — громыхнул Майкл, с типично эйснеровским энтузиазмом. — Фантастическая идея! Леонард Нимой режиссирует возвращение Спока! Мне нравится! Продажникам понравится! И Манкузо понравится!

(Фрэнк Манкузо в то время отвечал за распространение).

Он был настолько полон энтузиазма, что я просто челюсть уронил. Я провел много трудных, утомительных лет, выстраивая свою актерскую карьеру ступенька за ступенькой.

И вы хотите сказать, чтоб стать режиссером важного высокобюджетного фильма, мне нужно было просто попросить?!

Поверить невозможно. И все же вот он, Майк Эйснер, который вдобавок спрашивает, не хочу ли я и сценарий написать!

Я согласно кивнул. Харви Беннет уже сообщил, что хотел бы написать сценарий, и я вполне был бы рад работать с ним вместе.

И вот, опять, встреча завершилась. Меня вынесло в коридор на волне адреналина. Я не мог поверить, что это все случилось на самом деле — но я знал, что не придумал слова, которые сорвались у Майка Эйснера с языка. Так что я потрясенно я позвонил своему агенту, информировал его о происходящем, а затем встретился с Харви Беннеттом, чтоб рассказать ему о том, что произошло.

Все это выглядело слишком просто. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Так и оказалось.

После Майклова энтузиазма я ждал, что в ближайшие пару дней мне позвонят. Но прошло два дня, потом три. Я был в нетерпении, я был готов делать дело, так что заставил Мерритта позвонить на «Парамаунт».

Он не смог дозвониться. Секретарь вежливо приняла его сообщение — но никто не перезвонил.

Прошел еще день. И еще один. Я начал тревожиться — неужто Эйснер обдумал мою идею как следует и передумал, струсив? Или это просто было испытание характера? Я знал, что у меня строгие условия, хотела ли «Парамаунт» таким образом заставить меня сбросить цену? (Если так, то в этом совершенно не было необходимости. Я бы с удовольствием согласился на ту оплату, которая полагалась по стандартной режиссерской ставке, а за актерскую игру — ту, которую получал Билл Шатнер, это было нашей политикой с самого первого фильма.)

В конце концов, после того, как прошло несколько недель, я не мог больше ждать, я взял телефон и позвонил Майку Эйснеру. К моему облегчению, он сразу же взял трубку.

— Майкл, — сказал я. — Я не понимаю, что тут происходит, после всех этих твоих восторгов на нашей встрече. Почему ты не отвечаешь на звонки Мерритта?

Он тяжко вздохнул и сказал:

— Слушай, у меня тут большая проблема, Леонард. Мне не очень по душе ставить тебя ответственным за этот очень дорогой и важный фильм. В конце концов, ты же ненавидишь «Звездный путь», ты же так Спока ненавидишь, что настоял, чтоб мы его убили. Ты же даже заставил нас вписать это в твой контракт на «Гнев Хана»!

У меня опять отвисла челюсть. Призрак «Я не Спок» восстал из могилы и опять меня преследовал — теперь как легенда, что это именно я хотел убить вулканца.

Оправившись от шока, я запротестовал:

— Майкл, но это просто чушь! Я не ненавижу Спока или «Звездный путь», и это была не моя идея убить персонажа. И этого никогда не было в моем контракте!

— Как не было?

— Майкл, копия моего контракта сейчас прямо там у тебя, в административном здании. Почему бы тебе не послать кого-нибудь его найти, чтоб ты сам мог убедиться?

Он помолчал мгновение и ответил:

— Если ты говоришь, что не было, я тебе верю.

— Нет, не было. Слушай, это для меня очень важно. Думаю, нам нужно еще раз встретиться.