Я справлюсь

Мы с Ромой отвечаем ему тем же, и теперь все вместе садимся за стол. Обжаренные кусочки индейки стоят в большой чашке по центру, макароны порционно разложены мной по тарелкам. Рома тут же, не пробуя, солит еду, заливает кетчупом и начинает есть. Сёма не спешит. Сперва он протирает свои солидные очки в черной оправе, выкладывает телефон на стол, на экране которого светятся сотни непрочитанных сообщений, берет вилку в левую руку и пробует индейку. Он всегда сначала приступает к мясу, потом к гарниру. Я часто подшучиваю над его раздельным питанием. Ибо это так не работает.

– Маришка, индейка, как всегда, бесподобна, – хвалит Сёма мою стряпню.

– Да, мам, ништяк! – поддакивает Рома.

– Вот и хорошо, ешьте, – смущаюсь я.

Мои главные мужчины. Сын и брат. Еще, конечно, есть папа, но он редко наведывается в гости. Они с мамой путешествуют. Так сказать, решили на старости лет повидать мир. Последний раз, когда я им звонила, то есть вчера, родители были в Питере. Мама всю жизнь работала и воспитывала двоих детей, потом судьба все-таки подкинула золотую монету, и папа стал больше зарабатывать. Так они накопили себе на полугодовой отпуск. Вот и сказке конец.

Однако моя сказка продолжается. В свои тридцать пять мне нужно «поднимать сына на ноги». Впереди маячит этот дебильный ЕГЭ, потом поступление в институт, а тут еще меж делом Полина затесалась. Я снова нервничаю. Отчего-то мне хочется, чтобы Рома все-таки получил хорошее образование. Чтобы мог потом обеспечить свою семью, путешествовать. Да и вообще не думать о том, как доходить зиму в весенних сапогах. Чтобы жизнь не ставила его перед выбором: купить колбасу за сто девяносто девять рублей по акции или за шестьсот рублей. При таком раскладе лучше и вовсе без колбасы прожить.

– Ты слишком много думаешь, – подмечает Сёма.

Он решился сказать мне об этом, когда Рома давно расправился с ужином и ушел в свою комнату бренчать на гитаре. Я облокачиваюсь рукой о столешницу и опираюсь щекой на ладонь, прикрываю глаза. Голова жутко гудит, хочется спать.

– Можешь поговорить с Ромой? Он сегодня привел девушку. Как бы они чего-нибудь не натворили, – на свой страх и риск рассказываю я.

– По мне так Рома не из таких, – возражает Сёма.

– Из таких или нет, а голову легко потерять в его возрасте.

– Это точно. Красивая хоть, девушка-то?

– Гриндерсы, длинные красные волосы, полтора метра роста и глаза, норовящие меня испепелить, – нудно перечисляю я.

– Бойкая, значит. Это хорошо, – говорит Сёма.

– Почему?

– Ромка у тебя слишком правильный, домашний мальчик. Такая будет им управлять.

– Ага, прям замечательно.

Тот факт, что моим сыном будет управлять какая-то цаца, не особо радует. В момент захотелось, чтобы Рома превратился в жесткого парня, который сам крутит девчонками и «сносит им головы». Но Рома таким не был. Он действительно слыл домашним парнем, который по выходным готовил с мамой пирог. Я его так воспитала, и мне он таким нравился. У Ромы были хорошие друзья, которых я знала. Не выпытывала у него о них, он рассказывал сам. У нас почти не было секретов друг от друга. Я не лезла в его личное пространство, а он позволял мне иногда читать лекции о том, как и что делать правильно и неправильно.

Мы жили в меру своих возможностей. Может быть, иногда не жили, а выживали. Где-то шиковали, а где-то считали каждую копейку до моей зарплаты. Рома зарабатывал на своем канале пока еще небольшие деньги. Играл всякие каверы на гитаре и делился ими с подписчиками. Я не возражала, он же блогер, пусть развлекается. В остальном все было стабильно. Рома любил свою жизнь такой, какой она была: без отца, в двухкомнатной квартире в Липецке, с небольшими карманными деньгами на личные расходы, акустической гитарой десятилетней давности и теперь еще девушкой Полиной, которая хорошистка.

– Как у тебя на личном? – спрашивает Сёма, попивая чай.

– Опять двадцать пять! Сёма, перестань. Лучше расскажи, как там Мишка? – на дух не переношу такие вопросы.

– Мишка уже идет к машине. Надо включить автозапуск, пусть салон прогреется, – отвечает брат и достает ключи, дабы исполнить замысел. – И все-таки не понимаю, что тебя бесит. Тебе не помешало бы развеяться. Ромка уже взрослый, вон девушек домой таскает, почему ты не хочешь…

– Сёма!

Мое веское «Сёма» говорит брату о том, что я не сдамся. Ни за что! Моя личная жизнь покрыта вековой паутиной, и меня это вполне устраивает. Не хочу ничего менять. Потихонечку начинаю греметь посудой, даю понять Сёме, что занята и мне некогда слушать его упреки. Он надувает щеки, но не более того. Поправляет очки, кидает быстрое «спасибо» и уходит в комнату Ромки. Я радуюсь, отличное решение.

Рома

«Малышка, я скучаю по тебе!» – пишу Полине, надеясь тут же получить ответ.

«И я по тебе* Уже дома, иду купаться», – ответ от Полины не заставляет себя ждать.

«О, ништяк. Ты в чем? Кинешь фоточку?»