"я стала снова мамой!". (Из записок одинокой женщины) (СИ)

- Стоило, Маша! - уверенно говорю я. - Я не могу допустить, чтобы у меня ребёнок был голодным. - Честно говоря, я даже не поняла, как у меня эта фраза появилась. Что поделать! Бывших мам не бывает.

- Спасибо, тётя Таня, - сказала Маша, улыбнувшись, после чего приступила трапезе.

Я улыбнулась и, пожелав приятного аппетита, пошла на свою кровать. Сижу там, пытаясь читать, а сама думаю: "Не обиделась бы девчонка. Я хотя и по простоте душевной её ребёнком назвала, без злого умысла, пошутила, проще говоря, но чего не может быть!". Покончив с ужином, Маша вымыла посуду и отнесла всё в буфет. Когда она вернулась, я сидела на кровати и листала каналы телевизора.

- Можно с вами посидеть, тётя Таня? - спросила Маша, и я сказала "да". Через некоторое время я краем глаза заметила на лице светлую, но вместе с тем печальную улыбку.

- Что случилось, Маша? - спросила я, отвернувшись от телевизора.

- Да я вспомнила ваши слова про ребёнка, - ответила Маша.

- Маша, да я это сдуру ляпнула, в шутку, если хотите! - сказала ей я. - Вы извините меня, пожалуйста!

- Ну, почему сдуру? - возразила Маша. - Если честно, я бы была и рада побыть для кого-нибудь этим ребёнком, чтобы обо мне заботились, дарили любовь и ласку... Чтобы я была кому-то нужна. - Тут она не выдержала и, закрыв глаза ладонями, заплакала. - И я была бы рада, если б у меня была такая мать, как вы, - продолжала Маша, немного погодя. - Мать, к которой я могла прийти в любое время за советом или добрым словом; мать, с которой бы я делилась и радостью, и грустью; мать, которой бы я отдала всю себя, которую бы обнимала, целовала и которой говорила: "Я тебя люблю".

На последних словах у Маши в голосе снова появилась плачущая дрожь. Признаться, и у меня от этих слов к горлу подкатил ком - и я не могла что-либо ей ответить. Я обняла Машу, и мы обе заплакали. Если с Машей всё понятно, то я заплакала главным образом оттого, что вновь услышала слова, которых мне очень сильно не хватало всё это время.

- А знаешь, я не против! - сказала я, немного придя в себя. - У тебя будет мать, моя девочка! Самая настоящая и родная! В конце концов, если честно, и я тебя люблю.

- Вы серьёзно? - спросила Маша, тоже слегка успокоившись и вытирая слёзы (она даже не заметила, что я перешла на "ты"!).

- Абсолютно! - уверенно сказала я. - И ничего, что ты меня пока будешь звать тётей Таней; привыкнешь - назовёшь мамой. Или сделаешь это тогда, когда сама захочешь.

- Спасибо, тётя Таня, - сказала Маша, улыбаясь. - А можно мне вас поцеловать? Просто так, потому что вы человек добрый.

- Можно! - сказала я уже тоже веселее. - Только одна маленькая просьба: давай попробуем быть на "ты"!

- Хорошо! - сказала Маша.

Мы вновь обнялись и Маша как-то осторожно поцеловала мою щёку. Я ответила ей тем же, после чего мы просто сидели в обнимку, забыв уже и про телевизор.

- Я обещаю тебе, тётя Таня, что буду любить тебя и стараться не обижать, - сказала Маша, спустя некоторое время. - Ну, а если что-то не будет получаться - прости меня!

- Я тоже тебе обещаю, что буду любить тебя и не обижать, - ответила я и улыбнулась. Маша улыбнулась тоже.

- Знаешь, тёть Тань, - сказала Маша, немного погодя. - Иногда, получая письма от моих однокашников, которым посчастливилось попасть в семью, где они мне писали, как у них всё хорошо и прекрасно, я думала: "Господи, ну, почему моя жизнь так по-дурацки сложилась, что у меня на этой земле нет ни одной родной души?". Да, я тоже ждала, когда и меня возьмут в семью, и до последнего в это верила... Но, увы. Да, было очень горько и обидно... Но, познакомившись с тобой, пообщавшись, узнав тебя немного и в итоге полюбив, как доброго человека, я подумала, что жизнь моя, может быть, правильно сложилась, что боженька специально не посылал мне родителей, дабы я сама нашла родную душу и привязалась к ней.

- И этой душой оказалась я, - констатирую я.

- Получается так, - ответила Маша.

Мы сидели молча, обняв друг дружку. Нам было хорошо в этот момент, в этой тишине. Всё было сказано и добавить к этому было нечего да и незачем. В какой-то момент Маша зевнула.

- Спать хочешь? - спросила я.

- Очень, - ответила она.

- Ну, иди, прими душ, переоденься, а я тебе постель приготовлю, - сказала я.

Маша пошла в душ, а я за это время приготовила ей постель и переоделась в халат.

Маша вышла из душа, одетая в уже знакомую лёгкую пижаму с бабочками.

- Решила сегодня в пижаме спать? - спросила я.

- Да, - сказала Маша, юркнув под пододеяльник. - Сегодня вечер не такой жаркий, как это было в первые дни, - и поэтому нет надобности спать раздетой.

- Как хочешь! - сказала я и присела на краешек кровати.

- Ты что, тётя Таня? - спросила Маша удивлённо.

- Просто хочу поседеть с тобой ещё немного, - ответила я.

- Тётя Таня! - воскликнула Маша, смеясь. - Ты мне ещё сказку расскажи или колыбельную спой!

- Да легко! - невозмутимо ответила я.