Я стала женой злодея (СИ)

Боль в груди расползалась, как паразит, уничтожая все светлое и чистое, что в ней было. Она шла об руку с холодом, который охватывал каждую клеточку моего тела, наказывая меня за переиспользование божественной энергии.

Я отступила на шаг. Потом еще, и еще. А затем…

Меня вдруг больно впечатало в стену. Пальцы Ридриха сжались на моем горле, сдавливая, перекрывая мне кислород. И в его взгляде… Там были только мгла и холод.

«Надеялась, что тьма сведет меня с ума, а у меня не хватит духа голыми руками задушить такую тварь, как ты?».

Это конец? Вот так все и закончится?

— Твоя казнь состоится через три дня, твоего любовника сожрет Малькут, а тебя… Тебя я уничтожу лично.

ГЛАВА XIX

Меня облили ледяной водой, и я с криком подскочила на постели, дико озираясь по сторонам. Кто посмел?!

Но обстановка тут же заставила поумерить пыл. Как и накрывшие воспоминания о прошедшем дне. Стены из выпуклого черного камня, полумрак, маленькое окошечко под самым потолком, откуда едва ли проникал свет, и запах - этот отвратительный запах сырости, немытых тел, крови и смерти.

Темница.

Ридрих бросил меня в темницу.

И словно самого этого гребаного факта не было достаточно, в моей «одиночной камере» стояла… Кементина. Выглядела она куда лучше, чем во время нашей последней встречи. Ее белые волосы были убраны в замысловатую прическу, следы прежней усталости умело спрятаны макияжем, а точеная фигурка была облачена в невероятной красоты платье, подчеркивающий каждый ее изгиб.

Теперь в ее бордовых глазах превосходство смешивалось с ненавистью и жаждой мести, на губах играла улыбка хозяйки положения, а я была близка к отчаянию. Роли поменялись. Кажется, у судьбы было слишком специфичное чувство юмора, которое я пока не могла оценить.

— Вам нравится, Азалия? — бросила она и, оглядываясь, словно на экскурсии, сделала несколько шагов по темнице. — Здесь приятная атмосфера, наталкивает на размышления и заставляет многое переосмыслить.

— Что ты здесь делаешь? — прищурившись, спросила я ее, садясь ровнее.

Это был хороший вопрос.

Какого черта настоящая шпионка была на свободе и щеголяла передо мной новеньким платьем, а я сидела на тюремной койке?!

По губам девушки расплылась улыбка, и она усмехнулась.

— Сейр Абенаж все же решил принять предложение дворянства Иргейса.

Предложение…

Погодите. То самое предложение, где Кементина становилась его любовницей?!

Нет. Черт возьми, этого не могло быть. Какой-то абсурд…

Почему-то стало очень тихо. Серьезно. Вся комната вдруг погрузилась в могильную тишину, словно кто-то нажал на кнопку «Беззвучный режим». Это было странно, ведь я видела, как шевелились губы Кементины, когда она что-то говорила с плохо скрываемым злым торжеством в глазах, а в углу темницы незнакомая мне горничная уронила уже пустое ведро воды, которое должно было наделать много шума.

Но звуков не было. По крайней мере снаружи.

Зато я прекрасно слышала удары своего бешено колотящегося сердца. А еще чувствовала как неверие, злость и безнадежность смешиваются в груди гремучим коктейлем, который кислотой прожигал мои внутренности.

Ридрих принял предложение дворянства Иргейса.

Принял Кементину.

А я была приговорена к казни.

Тот, кто должен был умереть, умирал, а кому было суждено оказаться на коне, сверкал в блеске своей богоизбранности.

Вот, что происходило. По телу пополз холодок в перемешку с отвратительными мурашками. Мир романа с треском и скрипом, ломая любые законы логики, возвращал все на круги своя.

Боже…

— … Не слишком приятно потерять все, что имели, в один миг, правда? — слова Кементина прорвались через мой пузырь тишины. Она смотрела на меня со злым довольством. А каждое слово, вылетающее из ее рта было резким и хлестким, как пощечина. — Любимого человека, положение, даже теплую постель. Знаю, Азалия. Такого и врагу не пожелаешь. Но вам я желала. Знали бы вы, сколько ночей я провела в отчаянно мольбе о том, чтобы вы познали все то, что довелось мне.

По ее губам расползлась улыбка.

— Какое счастье, что Бог справедлив.

Уголок моего рта дернулся в кривой усмешке. И нет, не надо мне говорить, от кого я это подцепила.

— Справедлив? — мрачно спросила я ее. — Я спасла тебя от казни во время бала. Предупреждала о том, что нужно выбирать правильную сторону. А отмщения ты желала мне? Как-то лицемерно, разве нет? Ненавидеть того, кто тебя спас, и ложится под того, кто уничтожил твою страну и убил твоего отца.

От моих слов девушка вздрогнула и подобралась.

— Не от тебя мне слушать поучения, — отрезала она. — Не от Святой, которая рассуждала о казни людей, как парадном о парадном марше, и устраивала кровавые представления на потеху своему любовнику. Впрочем, это неважно. Уже неважно.

Она снова осмотрела мою темницу, прошлась взглядом по мне и улыбнулась.

— До встречи на казни, Святая Азалия.

Прищурившись, я смотрела вслед уходящей девушке, но она вдруг остановилась перед самой дверью и оглянулась на меня.