Я стала злодейкой любовного романа

– Мне сказали, ты отказываешься идти на бал? – хмурясь, спрашивает граф, а по совместительству отец Виктории. Он вернулся в усадьбу через два дня после моего здесь пробуждения, но эти слова – первое, что я от него слышу.

Граф сидит во главе накрытого стола. Высокий, жилистый, суровый – он похож на вышедшего в отставку офицера. По правую руку его молодая жена – Роза. Глупая и очень жадная женщина. Они с графом не так уж давно вместе.

Слева обедает единокровный брат Виктории – Деккард. Надменный белокурый красавец, будущий глава семьи, подающий надежды ученик магической Академии. В романе он упоминался только пару раз. Однажды он пытался ухлёстывать за Элизой, в другой раз на глазах у всех отвесил Виктории пощёчину. Ну, по крайней мере, он не пытался сестру убить.

Я сижу через стул от брата и боюсь поднять взгляд.

Меня не покидает чувство, что вот-вот кто-нибудь раскроет во мне самозванку. Магией или просто отцовское сердце почует… Однако, пока похоже, что до Виктории в этом доме вообще никому нет дела. Слуги при её появлении презрительно морщатся и стараются убраться подальше. Брат игнорирует, отец и вовсе делает вид, что дочери у него нет. И только Роза иногда отпускает едкие замечания.

Ничего удивительного. Ведь Виктория была незаконнорождённым ребёнком. Граф изменил бывшей любимой жене. А когда она узнала об этом, то страшно горевала. Поговаривали, что именно горе стало причиной её болезни.

Перед смертью она попросила графа позаботиться о незаконнорождённой дочери, не бросать её… Граф выполнил последнее желание умирающей.

Однако когда пятилетняя Виктория пришла в его дом, то столкнулась лишь с презрением. Каждый в доме складывал на её плечи вину за смерть хозяйки. Словно это она была виновата в измене графа. Словно это она – источник всех бед. Не удивительно, что Виктория ожесточилась и стала главным злым персонажем романа. Однако я её судьбу повторять не собираюсь. Не собираюсь умирать из-за чужих ошибок.

– Граф спросил тебя про бал! Ты ответишь? – визгливо требует Роза. – Как смеешь игнорировать отца?

– Извините, я задумалась, – вежливо отвечаю я и тут же замечаю удивление на лицах. Точно, ведь прежняя Виктория не потерпела бы такого отношения. Она бы швырнула в Розу бокалом и устроила бы настоящий скандал. Что в итоге опозорило бы Викторию только больше. Должна ли я поступать так же? Не слишком ли подозрительны резкие перемены?

– Я ещё неважно себя чувствую, – пытаюсь оправдаться.

– Ты ведь знаешь, кто устраивает бал? – Граф игнорирует мои слова. Ему плевать на состояние дочери? Бедная Виктория, как она это выносила?

– Конечно, – говорю, припоминая события книги. – Это королевский бал, я долго его ждала, но моё самочувствие…

– Приглашение утверждено королевской печатью! Не прийти – значит выразить неуважению королю и его гостям! Ты в такое положение хочешь меня поставить?

– Думаешь только о себе! – взвизгивает рядом Роза. Чем-то она напоминала мне собачку-болонку, гавкающую под руку.

– У меня уважительная причина… – пытаюсь я вновь достучаться до отца Виктории.

– Мне неинтересны твои капризы! Тебе больше не пять лет, когда всё сходило с рук! На балу будут присутствовать высокопоставленные гости. В особенности принц Руанда. Мы зависимы от торговли с ним и его отцом. Если хочешь зваться графской дочерью – будь добра нести обязательства! И только посмей опозорить меня, – Голос графа дрожит от едва сдерживаемой злости.

– Хватит, отец! – повышает голос брат. – Виктория всё поняла. Поняла ведь? – он поднимает на меня хмурый взгляд.

Киваю. В горле стоит ком. Ещё никто и никогда не разговаривал с подобной ненавистью. Будь это мой настоящий отец, я бы не сдержала слёз.

По книге я, конечно, знала, что у Виктории сложные отношения с семьёй, но не подозревала, что настолько. Всё-таки книга была об Элизе… о её жизни, в которой "бешеная Виктория" выступала вечно мешающей занозой.

– Бал через два дня. Будь добра, не выкинь ещё какой-нибудь дурости, – сухо говорит граф, поднимаясь с места.

"Он имеет в виду обморок Виктории? – догадываюсь я. – Думает, она притворялась?"

Я молча смотрю, как мой названый отец покидает столовую. Роза идёт за ним как верная собачонка. Следом выходит и брат.

Я остаюсь совсем одна за огромным столом. Посередине горит несколько декоративных витых свечей. Я не отрываю взгляда от их пламени.

“Такой большой дом, а я в нём – совсем одна”, – так, должно быть, чувствовала себя здесь Виктория. Интересно, что стало с её матерью? В книге об этом не было ни слова…

Огонь пляшет на тонком фитиле. Вместе с ним горят секунды моей новой жизни.

“Выбора нет. Придётся идти на бал… – думаю я. – Даже если спрячусь – бал проводится как минимум каждые три месяца. Рано или поздно судьба меня настигнет. Похоже, свернуть с намеченного сюжета будет совсем непросто. Что, если моя смерть – это единственная возможная концовка? Что если, как бы я ни трепыхалась, всё сведётся к ней?”