Я – сталкер. Синдром героя

Он пополз к топчану, возле которого оставил свой опалённый аномалией рюкзак, чертя на полу кровавую полосу. Пуля в животе – это плохо. Очень плохо…

– Господи, если ты есть… Помоги ей… Не мне, только ей…

Чтобы не отключиться от боли, Фрегат до ломоты в скулах стиснул зубы, сжал кулаки и закричал.

– Будь в сознании, слабак! Боль – херня! Боль проходит…

В алтарной части церкви что-то громыхнуло, и Фрегат догадался, что кто-то ломает доски на одном из окон. Подтянул за ремень автомат, сделал рывок к рюкзаку. Подтянул автомат, рывок. Автомат, рывок… А в алтаре уже кто-то был. Перекатившись на живот, чувствуя, как в брюшине что-то пульсирует и будто даже лопается, Фрегат перевёл переключатель огня «калаша» на автоматический режим.

– Господи, прости меня…

И пустил длинную очередь в метре над уровнем пола, перечёркивая горизонтальной строчкой иконостас. Распахнулась и хлопнула о стену одна из тонких дверок, вторая слетела с петель, начали с треском отлетать доски, которыми со стороны алтаря был заколочен иконостас. Когда боёк сухо щёлкнул, Фрегат, оглохший от грохота выстрелов, закашлявшийся от порохового дыма, откинул автомат. Он должен был добраться до рюкзака. Обязан, ведь там лежит артефакт «серп», который он берёг для себя последние пару месяцев. Нет же, сейчас чудесная вещица нужна Вике.

– Вика-а-а! – крикнул он, но смотреть в сторону девушки побоялся. Что, если она уже мертва?

Зато о своей живучести заявил прежний жилец церкви. Он вышел из алтаря, изрешеченный пулями, с автоматом в окровавленной руке. Поднять оружие для выстрела уже не мог. Изо рта толчками вырывалась кровь при каждой попытке что-то сказать. Мертвец, который не подозревает, что уже мёртв. Незнакомец сделал шаг, второй и рухнул лицом вниз.

Сталкер тем временем добрался до топчана, трясущимися, окровавленными руками подтянул к себе рюкзак и пояс с ножнами. Срезал ножом клапаны рюкзака, вынул из тканевой утробы контейнер с артефактом и пополз к раненой девушке, отталкиваясь ногами от пола и оставляя кровавые мазки. Больше всего на свете он боялся сейчас потерять сознание.

– Вика, не умирай! – кричал сталкер. – Пожалуйста, не умирай!

Он полз к ней, чувствуя, как из живота сочится кровь, а силы тают…

Когда до Белки оставался последний рывок, Фрегат услышал шум в алтаре. «Их же двое», – горько подумал он.

Но из алтарной части показался не человек. Два осклизлых, рычащих псевдопса выкатились в центр перегороженного ящиками помещения, сбивая паникадила и погружая церковь во мрак. Один из псов тут же вцепился в руку мёртвого незнакомца, принялся отгрызать пальцы. Второй двинулся к Фрегату. Пёс всё понимал. Ему было ясно, что двуногий – не противник, и вцепиться ему в глотку – самое сладкое, что может быть. Но сталкер не сдавался. Перехватив нож обратным хватом, он втыкал его в пол, подтягивался и повторял хитрый приём. В свете догорающих свечей единственного не сбитого псами паникадила, Фрегат вскрыл ножом контейнер, обжигая руки, достал небольшой, похожий на миниатюрный окорочок, светящийся желтым артефакт и что было сил, а их оставалось не так уж и много, шарахнул по артефакту лезвием ножа, а затем приложил «подарок Зоны» к свитеру на груди Вики.

Голодный пёс прыгнул мгновение спустя, и Фрегат не успел воспользоваться ножом. Лишь прикрылся, сунув в пасть пса локоть левой руки. От неожиданности мутант взвизгнул, чувствуя, что под его зубами не мягкая плоть, а рукав футболки, но было поздно – сталкер с размаху вогнал нож ему в череп, откинул мутанта и потянулся к выроненному Викой пистолету. Он уже ухватил «Макаров», когда второй пёс, перелетев через девушку, схватил его за запястье правой руки, которая только-только нащупала оружие. Желтобокий артефакт соскочил с груди Вики и покатился по полу. Разрывая мясо и вены, пёс вгрызался в руку сталкера, зло рычал, а у Фрегата не оставалось сил сопротивляться. Болевой шок был близко. Очень близко. И тогда Фрегат сделал то, на что был способен, наверное, лишь Максим Зверев по прозвищу Зверь – он схватил пса здоровой рукой, повалил его на пол и вгрызся в глотку зверюги. С первого раза ухватить плоть не получилось, рот забивала покрытая лосиной кровью шерсть, но, наконец, гортань мутанта хрустнула, и пёс разжал челюсти. А человек – нет. Фрегат продолжал сжимать зубы до тех пор, пока не почувствовал во рту вкус крови. Лишь тогда он дотянулся до артефакта, уложил его обратно на грудь Вики, а сам лёг сверху, накрыв девушку собой. С полминуты он вслушивался в её прерывистое, булькающее дыхание, потом обнял, чуть приподнял с пола и запустил окровавленные пальцы в пулевое отверстие. Ему предстояло руками вырвать из тела Вики обе пули, иначе от артефакта «серп» не будет никакого проку. С первой получилось легко, а вторая засела глубоко, и Фрегат не сразу её нащупал. Но нащупал. Пока действовал артефакт, Вика не чувствовала боли, но если бы не «серп», умерла бы от болевого шока в тот же миг.