Я – сталкер. Синдром героя

Но это Спам узнал потом, спустя годы скитаний по Зоне. В день своего освобождения из комендатуры Саше было не до рассуждений ни о глобальной гегемонии в мире и Зоне, ни о том, почему его выдернули телефонным звонком из родного Ноябрьска, и, главное, почему он поехал. Позже Болотник рассказал, что случившееся называется «зовом». Это Зона собирает нужных людей. Мистика…

А тем утром он шел по Надеждинску, ёжась от пробирающего до костей, чужого ветра, хлюпал носом и совершенно случайно остановился у здания с яркой вывеской «Пьяный мутант». Позже Болотник уверил парня, что в Зоне нет случайностей, но тогда…

Чёрт возьми, тогда всё было случайным, жизнь пестрела совпадениями, и нужные люди оказывались в нужном месте, как по мановению волшебной палочки.

Двухэтажное здание бара выделялось на фоне бетонных коробок домов своей необычной раскраской. Тёмно-зелёные и малиновые полосы, завитки, стрелки покрывали все его стены до самой крыши, вырисовывая причудливые картины. На правой от входа стене полосы и завитки складывались в портрет азиата – монголоида, как помнил Саша из уроков истории, слева виднелось точёное лицо славянина. Стена со входной дверью представляла собой изображение огромной оскаленной морды, где глазами были окна второго этажа, а разверстой пастью – двустворчатая дверь. Жуткое впечатление…

– …ули ты мнёшься? – поприветствовал Воронова вышедший из бара испитой мужичок.

– Да я… з-зайду, – растерялся парень.

Мужик пожал плечами и двинулся прочь от бара по змеящейся меж домов улочке.

– Подождите… – окликнул его Саша.

Алкаш напружинился, правая рука утонула в кармане плаща, и парень был готов поклясться, что услышал щелчок предохранителя.

– Чё надо?

– Я в Надеждинске впервые… подскажите, кто нарисован… изображен…

Саша замялся.

– Тот, что узкоглазый, – Монгол, а второй – Хем. Легенды Зоны, ёпта. Не ссы, не ты первый о них спрашиваешь.

Доходяга сплюнул, развернулся на месте и направился по своим делам. Руку из кармана он так и не вынул.

* * *

Зона не прощает ошибок. Не заметил мутанта – смерть. Не спрятался от выброса – смерть. У любой ошибки здесь один итог – гибель. Но, несмотря на это, сотни людей рвутся в аномальные земли, надеясь на лёгкую наживу. Возвращаются единицы.

Александр Воронов часто видел в баре таких «возвращенцев» – жалких пьянчуг, желающих забыть прошлое с помощью спиртного. Они – те, кого Зона пощадила по одной ей ведомой причине. Разжевала и выплюнула.

Он не уехал из Надеждинска в родной Ноябрьск, как советовал Стеценко. Однажды, войдя в бар, понял, что отныне стал частью Зоны. Боялся себе признаться, что ничего, кроме этой безрассудной поездки на границу Зоны отчуждения, не было в его жизни. Родители и сестра в далёком Новом Уренгое, у них своя жизнь, а он в холодном Ноябрьске оставался один. Личная жизнь не ладилась, хотя Саша был красив, достаточно мужественен, чтобы ловить на себе взгляды симпатичных девушек. Но как будто печать одиночества лежала на нём.

За два месяца до прихода в Зону он расстался с Машей. Встречались больше полугода, и вот, в один совершенно не прекрасный день, она сообщила, что уезжает в Питер, к подруге, а он, этакий тюфяк, если не научится рисковать, так и останется с задницей, примёрзшей к сугробу. И Саша рискнул. Нет, не сорвался сей же час в Надеждинск. Сел вечером на кухне, положив на холодный стол мобильник, взглянул на своё отражение в черноте потухшего экрана и долго раздумывал.

На следующий день он купил в книжном магазине бестселлер, книгу «Зона, как она есть» некоего Бориса Шарова, прочёл от корки до корки и только после этого поехал.

Он много читал в книге Шарова про смелых солдат, глядящих в глаза смерти сквозь перекрестье прицела, про дерзких сталкеров, про страшных псиоников. На деле же видел отрешенные лица вернувшихся и, как маленький ребёнок, обманутый красивой сказкой, вновь и вновь проклинал лживого писаку.

Саша устроился работать в «Пьяный мутант», обязавшись наладить систему видеонаблюдения, и превратился в завсегдатая бара на долгие месяцы. В конце июля в бар зашел широкоплечий человек лет сорока и попросил налить всем сталкерам за его счёт, ведь сегодня он «сорвал куш».

Услышав слово «сталкер», посетители уткнулись в свои стаканы, будто за спиной вот-вот появится особист и арестует за «незаконное проникновение в Зону отчуждения», вроде бы так это у них называлось.

Скучавший за дальним столиком Саша приободрился. Наконец-то он видел настоящего сталкера, не нытика, а крепкого мужика, который способен научить многому, стать примером.

– Я присяду? – поинтересовался он, подойдя к столику, за которым сидел незнакомец.

– Падай, – дружелюбно разрешил тот и сделал бармену знак. – Налей этому пареньку… Меня зовут Артист.

Он поднял свой бокал и прокричал:

– Выпьем за Зону, кормилицу нашу!

Все посетители вновь уткнулись в свои тарелки, а сталкер, после небольшой паузы, обратился к Воронову:

– Видишь этот сброд, парень? Думаешь, это сталкеры? Нет! А ты знаешь, что отличает сталкера от таких вот алкашей?

– Нет.

– Риск. Сталкеры живут риском. Пан или пропал. Понимаешь?

– Кажется, да.