Я стану Бабой Ягой (СИ)

- Вот ты правильно сказала – барский. Ну-ну, деточка, - бабушка нежно погладила ее по голове,- не надо плакать. Ему тяжело от этого. Думай о нем, с любовью, ведь у вас много было хорошего. Он рассказывал, - Ольга Константиновна тяжело вздохнула, - о тебе. Собирался познакомить, в следующий твой приезд. Хочешь, завтра сходим к нему?

- Да, – вздохнула Ягги, - я хотела вас попросить, но боялась.

- Все хорошо. Завтра сходим. А теперь слушай. И глаза закрой! Мать Кости, Елена Николаевна, происходит из известного купеческого рода – Брусницыных. Большой род, крепкий был, до революции. Кожевники. Им принадлежал целый квартал на Кожевенной линии, что на Васильевском острове.Завод и большой дом. Но по сути, как у многих купцов, вся династия началась с крепостного, несомненно, удачливого. И лет через пятьдесят выросла в империю кожевников. Трое сыновей, Николая Брусницына – Александр, Николай и Георгий продолжили дело. Маменька Костина, как ты изволила заметить, происходит от Георгия Николаевича, он былученым, известным химиком, а совсем не купцом, о чем наша любезнейшая Елена Николаевна старательно умалчивает. Да, он работал на семейном предприятии, но купеческой жилки не имел. Тихий и скромный. И,после революции остался в России. А вот Александр и Николай, те напротив, были купцами. Филантропами, но и сумасбродами редкостными, особенно этим отличался Александр. Однажды, он, будучи в Стокгольме, на спор отбил яхту у шведского наследного принца, и ведь не нужна она ему была, яхта эта, плавать он не любил, и морю не доверял. Принц, прижимистый швед, решил, что сто тысяч, на дороге не валяются, плюнул и уступил яхту русскому купцу.

- Зачем покупал тогда? – Удивилась Ягги.

- Вот это и есть показатель характера русского купца, деточка. - Усмехнулась Ольга Константиновна. – Не надо, но куплю, нос всем утру, пусть сгниет лучше! Так и получилось. Утопили яхту пьяные матросы, но это уже произошло после революции. Но это другая история, и другие характеры. - Посмеялась бабушка. – Оба, Александр и Николай, были депутатами Городской Думы и участниками Комитета Попечительства о народной трезвости. Хотя, сами хорошие вина очень уважали. Тебе, наверное, скучно слушать в таких подробностях?

- Нет, нет! Рассказывайте, Ольга Константиновна! Очень интересно.- Возразила Ягги.

- Я историк по образованию, вот и люблю «покопаться»в деталях. Строили братья богодельни, читальни, столовые и приюты, даже театры для мастеровых открывали с нравоучительными пьесами. Но, в тоже время, большие любители, как ты уже поняла в истории с яхтой, эксцентричных поступков!Перед самой революцией оккультизм, магия и прочие обывательские штучки вошли в моду, и вот Александр Николаевич, а ты уже поняла, что он самый большой оригинал в этой семье, тоже увлекся. Но при этом, он был ревностным православным верующим. Как такое уживалось в одном человеке, мне не понятно!

- Вы так рассказываете, будто знали его! – Удивилась Ядвига, приподнявшись на локте.

- Лежи, лежи, деточка! Нет, я чести знать его не имела, - хмыкнула Ольга Константиновна, - но вот тесть мой,Каллистрат Кириллович, он с ним знаком был, и рассказывал историй презанятных множество. Не дожил он только, до знакомства с «маменькой» Еленой Николаевной, слава Богу. Но, мы отвлеклись опять. Так вот, Александр Николаевич, любитель диковинных вещей и мистики привез из-за границы, в самом начале ХХ века зеркало. Для украшения дома, в котором жили по крестьянской традиции все три брата с семьями под одной крышей. И говорят не только для украшения, но и для общения с папенькой бывшим крепостным и родоначальником купеческого рода Брусницыных. О зеркале в Петербурге ходили разные легенды, и что оно принадлежало Дракуле, и что с его помощью можно общаться с умершими, и с параллельным миром, и прочее, на что, досужая толпа охоча. И зеркало это привезли из Венеции, из одного палаццо, где якобы хранился прах Дракулы. Зеркало повесили в парадной зале, где проходили балы и приемы. Толпа поклонников, постоянно стекалась посмотреть на это зеркало, и жаждала увидеть чудо и прочую мистику.

- На самом деле, это зеркало принадлежало Дракуле? Что, - скептически посмотрела Ягги на бабушку, - разве Дракула не литературный герой?

- Ягги, детка. Ты ведь Баба Яга, сама, можно сказать литературный герой, а все удивляешься.

- Значит зеркало и вправду его? – Испугалась Ягги. – Ни за что бы эту гадость в доме не повесила.

- И правильно. Зеркала, не важно, Дракулы или нет, сами по себе предмет волшебный, не чего, не умея обращаться с волшебством, к нему соваться!

- И что? – Ягги заворожено смотрела на Ольгу Константиновну.

- Зеркало висело, - продолжила свой рассказ бабушка, - и не отличалось ни какими волшебными и потусторонними свойствами. Про него, постепенно все забыли, и оставили его в покое.

- Ага! – Ягги в предвкушении опять поднялась на локте. – Вот тут то и должно, что-то случится!