Я стану Императором. Книга II

Пашка и Тадаси сидели по бокам от моей кровати на табуретках. Белые стены, широкое окно, единственная койка в палате — это был больничный блок Академии.

— Привет, Ноунейм! Ну, ты и учудил! — я повернул голову и улыбнулся. Семён Казарский сидел чуть поодаль и тоже довольно ухмылялся.

Сёма — лидер группировки «качков», мой постоянный заклятый соперник, в хорошем смысле этого слова. Потенциально сильный «физик» из Линии Ржевских он с детства сделал упор на физической подготовке и навыках рукопашного боя. Он делал всё, чтобы эффективно сражаться и постоянно совершенствовать свои навыки. В отличие от меня, он не старался быть первым во всём, его вполне устраивало быть первым в «боевом блоке». Однако я был категорически против. И это его бесило.

К чести Семёна, нужно сказать, что бесило его в конструктивном русле. Он бросал мне «вызовы» сразу «по-откату», ровно через разрешенную неделю от поединка до поединка. Сначала меня это раздражало, я думал, что это от высокомерия и мнимого превосходства «настоящего» Одарённого. Однако, совсем скоро понял, что Семёна совсем не беспокоило наше, так называемое, «различие в происхождение. Ему просто нужен был сильнейший спарринг-партнер. А этим человеком был именно я.

И да, соотношение «побед-поражений» за долгие годы было близко к ничьей. Но, небольшой перевес в статистике всё-таки был на моей стороне, что мотивировало Сёму на постоянное совершенствование своих навыков. У него также была своя компания курсантов — будущих «физиков», которые не вылазили со стрельбища и спортзала. Мы называли их «качками» и они, в общем-то не были против.

С самим Семёном, мои отношения были если не дружескими, то приятельскими. Хотя в нашем противостоянии с Нортоном он держал мнимый нейтралитет, точно такой же, как их старшие родственники из Линий, но периодически поколачивал Дерека на ринге, казалось бы, без видимых причин. Однако, я замечал, что повод, как правило, был. Это могло быть кривое слово или поступок Нортона в мой адрес.

— Здорово, Казарский! — кинул я. — Привет парни! Вам перестали высылать денежное содержание от ваших супербогатых Линий, и вы решили подработать медсестрами?

— Ахах! Шутишь? Значит в порядке, — улыбнулся Пашка, пугливо заозирался и наклонился ко мне поближе перейдя на громкий шёпот. — Тоха, пожри тебя Хаос! Что там случилось? Говори быстрей, а то сейчас Волков прибежит, и мы не поговорим нормально.

Я сделал пару вдохов-выдохов, приводя мозги в порядок и обдумывая свой ответ.

— Что с Эриком? — тут же вспомнил я израненное тело Тени, лежащее в крови на полу.

— Да в порядке твой лысый! — скривился Пашка. — Что ему сделается? Подлатали и лежит оттопыривается. Где, ты думаешь местные сестрички? Слушают, развесив очаровательные ушки, сказки о похождениях великого Лысого и его не менее великого Господина Одарённого!

Я осторожно подвигал руками. Больно, но терпимо. Провёл руками по перебинтованному боку, также почувствовав лёгкий дискомфорт. Или я обошёлся лёгким испугом, или моё тело уже вовсю регенерирует.

— Долго я тут лежу? — проигнорировал я вопрос друга. Мне нужно разобраться в ситуации.

— Да сутки примерно, — пожал плечами Паша.

— И вы все эти сутки сидели с мной? — удивился я.

Семён рассмеялся.

— Ага! Конечно! Делать нам больше нечего! Я вот тебя сто лет знаю, Ноунейм, но каждый раз поражаюсь твоей наглости. Ты ведешь себя, как потерянный сын нашего Императора, да святится имя Его!

Я улыбнулся. Это была очень бородатая шутка, я даже не помню, кто её первый придумал. Когда сироту-безродного, ведущего себя бесцеремонно и вызывающе, сравнили с особой императорской крови. Почему-то всем эта шутка казалась очень смешной.

— Слышь, шутник! А ты чего приперся? Зал закрыли на дезинфекцию, а стрельбище на инвентаризацию?

Семён обиженно засопел.

— Ах ты ж гавнюк неблагодарный! Я, можно сказать, о нём волнуюсь, переживаю, а он мне тут козьи морды строит!

Пашка, наоборот, заржал.

— Ага, слушай его больше! Он привязался к нам, как репейник к заднице, возьмите меня, да возьмите! Похоже он в нетерпении ждёт твоего рассказа о вашей драке с Нортоном, — Пашка надул губы. — Нам, между прочим, тоже интересно что там произошло! Волков молчит, Нортон сидит в карцере, инфы — ноль!

— Нортон… — я хотел сказать «жив?», но вовремя осёкся. Он не мог выжить и если Волков не рассказал об этом всей Академии, значит для чего-то ему это было нужно.

Я откинулся на подушку, от которой оторвался в изумлении, услышав «новость» про Нортона.

— Слушайте, парни, без обид, но я бы хотел немного отдохнуть!

— Не расскажешь? — прищурился Пашка.

— Потом, — кивнул я.

— Ну, хоть намекни! — умоляюще сложил руки в замок Смирнов.

— Валите отсюда, к Хаосу! — улыбнулся я.

Ребята вздохнули, но послушались. В дверном проёме Пашка обернулся.

— Вряд ли тебе дадут отдохнуть. Вестовой уже побежал за Волковым… А я тебе это еще припомню!