Я стану Императором. Книга II

Грузовик, мягко катясь по безупречному асфальту, быстро приближался к посадочной площадке. Навстречу, возглавляемая джипами военной полиции, с воем сирен проследовала колонна военного транспорта. Проблемы у вторженцев должны были последовать уже в ближайшее время. И да, надеюсь, они вытащат Волкова.

У десантного бота, а это был именно он, посадочная аппарель уже была предусмотрительно опущена на землю. Лихо затормозив, Михаил выскочил из грузовика и постучал по борту кузова.

— Конечная! Все на выход! — грубовато засмеялся он. Кажется, старый солдат наслаждался происходящим. «Давно не брал я в руки шашку» — это было одно из самых любимых его выражений, который он периодически вворачивал в особо тоскливые и будничные моменты своей жизни. Он даже рассказал, что такое «шашка». А вот сегодня, этой самой «шашкой» он, наконец помахал, после долго перерыва. И был доволен собой и жизнью.

— Эрик! Помоги Райли! — кинул я Картеру.

— Вот ещё! — послышался недовольный голос девушки, когда Картер спрыгнул на землю и открыл дверцу с её стороны, собираясь исполнить приказ. — Даже не думай, первый сержант! Если один раз получилось — не нужно привыкать щупать Одарённую!

Эрик пожал плечами, хмыкнул, но отошел от кабины, из которой с некоторым напряжением спустилась раненая девушка. Тут как тут образовался Кройф, подставляя свое плечо, на которое Райли с благодарностью оперлась.

— То есть некоторым всё-таки разрешено вас щупать? — Паша получив в ответ негодующую взгляд. Но он только улыбнулся — теперь он такой же полноценный Одаренный, как и она и может позволить себе шутить, как захочет. А что касается субординации — так он еще и не офицер. А его непосредственный начальник остался где-то позади в полуразрушенном караульном помещении.

Быстро загрузившись внутрь десантного бота, мы уселись по бокам, в десантные кресла, привычно пристегнув противоперегрузочные ремни. Не успел шедший замыкающим Хироки зайти на борт, как аппарель немедленно захлопнулась и корабль стартовал.

Ван Райли вышла из кабины пилотов и заняла свое место напротив меня.

— То есть нас всё-таки выпустят с этой планеты? — глядя на неё, поинтересовался я.

— Имперские летуны за нами присмотрят, — скривлась Райли, поправляя ремень, врезавшийся прямо в открытую рану. — Планетарная полиция, и гвардия герцога, над поверхностью планеты власти уже не имеют. Это им не родовая планета-крепость. А орбитальные боевые станции принадлежат имперским военным. А имперские военные очень не любят дерзких «линейщиков». Они ведь могут, ненароком, подумать, что на планете возник мятеж! Со всеми вытекающими мерами противодействия, включающими орбитальную бомбардировку.

— Кстати, — добавила она, вытянув вперед ноги и постаравшись расслабиться. — Уверена, в ближайшее время на планету пожалуют имперские десантные войска, дабы разобраться в сложившейся ситуации. И герцогу к тому времени я бы сильно порекомендовала свалить с планеты и забиться в какую-нибудь очень далёкую и очень тёмную дыру. Ведь, за имперскими войсками придут инквизиторы.

При этом она замолкла и очень странно на меня посмотрела. Пристально и настороженно. В десантном отсеке орбитального челнока наступило гробовое молчание. Оглядевшись, я заметил, что все без исключения, также задумчиво смотрят на меня. Я хмыкнул и закрыл глаза, притворяясь спящим. Если есть возможность оттянуть неприятный разговор, то этим нужно непременно воспользоваться.

Судя по стихшему шуму снаружи, челнок прошёл плотные слои атмосферы и вышел в открытый космос. Меня, вопреки моим опасениям, никто не беспокоил, и я мысленно пытался рассчитать возможные варианты развития событий. Ребятам нужно было прийти в себя, а Райли, похоже, решила для себя не форсировать события.

И к гадалке ходить не нужно чтобы понять, что все присутствующие отобразили мои необычные новые способности. Райли, так и вообще, попала под действие Пузыря дважды. И если первый раз можно было спихнуть на случайность и недопонимание, то во второй раз, когда я погасил Пузырём Одарённого в костюме и тем самым спас ей жизнь — вряд ли найдется нейтральное разумное объяснение.

Придётся, похоже, говорить правду и ничего, кроме правды. Однако, одна большая правда всегда состоит из кусков поменьше. Эту, не совсем понятную для меня поначалу, фразу говорил инквизитор Хокус. Первый раз, когда я её услышал, речь шла об отношении Одарённых к простолюдинам и той информации о их жизни, которая выкладывалась в свободный доступ. Хокус тогда как раз объяснял что правда должна подаваться дозированно, а для того чтобы не лгать можно было сказать всего часть правды, которая без другой части не имеет особого значения и не несет угрозы открывшему её. Сейчас мне, похоже, настало время воспользоваться советом погибшего инквизитора. Осталось только понять, какая часть правды может быть озвучена.