Я стану Императором. Книга III

А вот во время недавней битвы с Демоном, моё сознание «провалилось», как бы так выразиться, строго вертикально, пробив несколько слоёв, но тем не менее, оставаясь в пределах очередной проекции Рапсодии. Я это успел отметить, когда уходил «вниз». Я не смог посчитать или определить, сколько слоёв я прошел, они мелькали очень быстро, но я заметил другое. Как изменялся окружающий ландшафт, как он сглаживался тем сильнее, чем глубже я уходил. Это было похоже на те «мультики», которые мы делали в приюте в наших учебных тетрадках. Когда рисуешь на каждом листке картинку, а потом, зацепив большим пальцем руки, изгибаешь тетрадку и быстро листаешь, а изображение изменяется, оживает, а нарисованный человечек начинает двигаться.

Был ли это «серый мир» так называемым «дном» или можно было уйти еще глубже, я тоже не знал, но там я был уже два раза, так что смогу попасть и в третий.

Пашка мне был нужен был для страховки. Моя интуиция, в очередной раз, пожри её Хаос, отчаянно вопила, что «дело пахнет керосином». «Керосин» — такая древняя горючая жидкость, приготовляемая нашими предками из ископаемого топлива. Как он пах, я не имел ни малейшего представления, но видимо, не очень приятно, если это вещество использовались в ещё одной старой русской поговорке, доенесенной до Пашки его начитанной бабулей. И означала она, что идея, мягко выражаясь, так себе…

Вовлекать друга в авантюру или не вовлекать? Вот в чём вопрос! Это чертовски рискованно, и мы можем погибнуть вместе. Но, с другой стороны, без меня они также погибнут, только немного позже. Нет, это не пустое бахвальство, я отчётливо понимал, что в борьбе с Хаосом именно я являюсь основной Силой, как бы меня это не раздражало…

Мои внутренние метания прервал громкий звук сирены общей тревоги. Хаоситы снова собирались на приступ, а герой-егерь, мёрзнувший где-то за пределами посёлка, похоже, в очередной раз прислал предупреждение об этом.

Смирнов подорвался. Как и любой человек, вырванный из глубокого сна, не до конца понимая, где он находится. Однако, рука его быстро легла на цевье прислонённого к дивану пулемета, и он, другой рукой, яростно начал тереть слипшиеся глаза, пытаясь восстановить зрение.

Протерев их достаточно для их функционирования, он пару раз моргнул и уставился на меня красными глазами, белки которых были буквально пронизаны, лопнувшими от истощения и чрезмерной нагрузки последних дней, капиллярами.

— Ну что, погнали? — осведомился он, разглядев сидящего перед собой меня. Тут же его взгляд переместился на закрытую дверь спальни. — Инессу будить будем?

Я отрицательно покачал головой.

— Нет, не будем. И сами никуда не пойдём!

Друг недоумённо смотрел на меня, пытаясь окончательно проснуться. В глазах у него была видна работа разума, который пытался осознать услышанное и найти хот какую-то логику. Я сжалился над измученным товарищем и пояснил.

— Мы с тобой будем воевать прямо тут. Ты можешь даже, не вставать с дивана, если хочешь! — я улыбнулся, пытаясь подбодрить друга, но вышло наоборот.

— Тоха, что за хрень ты несёшь?! Твой разум, наконец, захватил Хаос?!

— Нет, дружище, — покачал головой я. — Если в двух словах. Я уйду в Подпространство и уничтожу командира одержимых, а тебе всего лишь нужно меня немного подстраховать и в случае, если что-то пойдёт не так — вытащить мою задницу в «реал».

Смирнов продолжал пристально меня разглядывать. Но выражение недоумения на лице сменилось осторожной жалостью.

— Антон, ты бредишь?!

— Нет, Паштет! — грустно улыбнулся я. — К сожалению, нет. Я, правда, собираюсь это сделать. И мне, правда, нужна твоя помощь. Иначе…

Я развёл руками.

Пашка нахмурился, обдумывая мои слова. Это заняло пару секунд, и он кивнул и разжал пальцы, отпуская пулемёт.

— Хорошо, я согласен. Какой план?

— А его нет! — я снова развел руками.

Пашка, первый раз улыбнулся.

— Удивительно от тебя такое слышать. Все всегда знали, что у Ноунейма точно есть план на все случаи жизни.

— Дерьмо случается! — глубокомысленно изрёк я очередную народную «мудрость» уже от Эрика Картера.

— Это точно! — подтвердил друг. — Но, всё-таки? Как мы будем действовать?

Я убрал улыбку с лица и глубоко вздохнул. Обратной дороги не было.

— Примерно так…

Глава XXII

Вся сила Одарённого — в его опыте. Да, человеку может повезти, и он с рождения окажется в «золотой доле процента», родившись Одарённым. Но, дальше в дело вступает суровая окружающая реальность. Всё зависит от всего. И дело будет не только в Даре, ведь, в первую очередь он — человек, а отличие человека от животного в его разуме и интеллекте.

И тут вступают в дело внешние факторы. Где он родился? Как его воспитывают? Кто его обучает? Как часто он тренирует свой Дар? И где и как его применяет?

При всём уважении, человек «на Эссенсе» редко когда бывает настоящему Одарённому достойным противником. Ведь тренировка Дара — это всё! Реально, ВСЁ!